Трилогия о Драко. 3 книга. Draco Veritas: Глава 14. Тернии
Автор:
Клэр Кассандра
Глава 13. Кодекс поведения семейства Малфоев
Глава 14. Тернии
Часть первая: Каменной тропой
Любить другого человека — самая сложная задача — окончательная, последняя проверка и доказательство, рядом с которыми все остальные труды кажутся не более, чем разминкой.
Гарри разбудил сдавленный шум: как будто кто-то волок мешок мокрого песка по деревяшке. С трудом открыл глаза и огляделся: вряд ли прошло больше, чем несколько минут, как ушла Гермиона. Тем не менее, Драко уже проснулся и теперь, стоя на четвереньках, рылся под кроватью.
— Ты что-то уронил? — протирая глаза, спросил Гарри, — я слышал шум…
— Спи дальше, — буркнул Драко, вытаскивая из-под кровати подаренный Сириусом меч. Тёмная сталь рассекла лунный свет, как спина играющей рыбки рассекает водную гладь. — Через минуту меня тут не будет.
— Ты всё ещё не унялся насчёт возвращения, да? — зевая, Гарри поднялся на ноги. От усталости он чувствовал себя слегка пьяным. — Я-то думал, утро вечера мудренее…
— Точно, потому что, во-первых, я не это имел в виду, мне просто хотелось быть мелодраматичным на потеху тебе, — Драко выпрямился. — А теперь — прочь с дороги, Поттер.
Гарри сам не понял, зачем встал на пути Драко к дверям.
— Нет.
Драко замер, меряя его взглядом. После сна волосы у него стояли дыбом и торчали в разные стороны — в другой ситуации Гарри бы рассмеялся.
— Хочешь уйти — попробуй пройти мимо.
— Поттер, — огорчённо произнёс Драко, — скажи, что это всё понарошку: вот ещё за глупости! «Хочешь уйти — пройди мимо». И кто это говорит — просто неприлично.
— Мне наплевать, — ответил Гарри и тут же понял, что это не так. Он не чувствовал себя униженным, его охватила решимость, твёрдая, как алмаз, и было ужасно приятно чувствовать, что всё решено. — Можешь меня ударить: один раз ты сегодня это уже сделал.
— И что? Ты дашь мне сдачи, мы сцепимся, как раньше, и пустим друг другу кровь? И что это докажет? Твоё вечное упрямство утомляет, Поттер, меня уже просто тошнит от одного твоего вида.
— Тогда смотри в сторону, — посоветовал Гарри. — Всё равно — не пройдёшь. Мне даже всё равно, что конкретно тебя остановит — я или то, что ты должен…
— Потому что это ты так сказал? — Драко сделал шаг вперёд. Глаза его сверкали от ярости. — Уйди с дороги.
— Нет.
— Двигайся, Поттер, — Драко попытался обойти Гарри, но задел его плечом, и Гарри, взвинченный и напряжённый, вскинул вверх руку, не давая слизеринцу дорогу. Малфой отпихнул его в сторону, Гарри едва не упал, но успел вцепиться в Драко, и юноши рухнули на ковёр. Меч зазвенел по полу прямо перед Гарри.
— Ой-ой! — взвыл Гарри, когда острый локоть Малфоя, подмявшего Гарри под себя, больно ткнулся ему в руку. — Малфой…
Драко внезапно побледнел:
— Что такое — ты ранен, тебе больно, ты порезался?
— Да нет же — твой локоть…
Бледность тут же сменилась яростным румянцем:
— Поттер, тупой ублюдок, — зарычал Драко, поднимаясь на ноги, но Гарри, с неожиданной для себя самого быстротой, намертво вцепился тому в рубашку и повис.
— Я сказал, что ты не уйдёшь, и ты не…
— Отпусти! — Драко задыхался от падения и собственной ярости. — Я сказал, пусти меня, Поттер!
— Не называй меня так.
— Гарри, — фыркнул Драко.
— Поклянись, что не уйдёшь, если я тебя отпущу.
— Я не буду клясться ни в чём подобном.
— Буду счастлив остаться тут на всю ночь. Боюсь только, тебе будет куда неудобнее, чем мне.
Тогда Драко изменил тактику.
— А я-то думал, ты мне по-прежнему друг и оставляешь право выбирать… — с холодной горечью заметил он.
— Я не знаю, друзья ли мы, я вообще уже ничего не знаю — только одно: ты не уйдёшь.
— Я могу делать то, что хочу!
— Нет, не можешь.
— По какому праву ты мне это говоришь?.. — зарычал Драко.
— Потому что я тебя люблю. Вот.
В один миг глаза и рот Драко распахнулись невероятно широко, Гарри в жизни не приходилось видеть Малфоя таким — это, наверное, выглядело даже где-то смешно, только вот Гарри было совершенно не до смеха. И в тот же миг Драко, окостенев, рванулся от него с такой силой, что рубашка разошлась по швам. На лице сквозь удивление прорывался гнев.
— Это охренительно нечестно, — зашипел он, и голос его оборвался, но раньше, чем Гарри успел ответить, дверь спальни сорвалась со скрипом и визгом ломающегося железа и дерева и рухнула прямо перед гриффиндорцем, вздымая пыль и щепки.
Раздался крик, в Драко вцепились руки и оторвали его от Гарри. Ударившись о дальнюю стену, Малфой сполз по ней и съёжился, Гарри попытался подняться на ноги, но ещё одна пара рук лишила его возможности шевелиться. Горло ощутило холод стали.
Что-то тёмное взлетело перед глазами, и всё вокруг померкло:
— Правая рука, держите его правую руку, — пролаял кто-то прямо в ухо, Гарри почувствовал, что прижат к полу, что кто-то больно вцепился в запястье, что рукоять меча впилась в спину. Он вздрогнул, и хватка стала сильнее.
— Только шевельнись, и я вам обоим глотки перережу. И начну с твоего приятеля.
Часть вторая: Тернистый лес
Тернистый сад любви со вранами в хлебах —
Взрастёт едва заметно.
И лето чуть прошло, уж холод подстерёг,
Нефрит стенает в сердце.
Имеет имя лик, счёт обрели тела,
Я дней не различаю.
Вой ветра — глас любви и плата за грехи.
Раскидистые ветви.
Гарри осёкся не потому, что Драко перебил его словом или жестом, — нет, тот поступил иначе: внутри него будто что-то взорвалось, лопнуло перетянутой струной: обернувшись, Гарри увидел распахнутые глаза и потрясённо приоткрытый рот.
— В каком письме к Гермионе?
С этими словами Драко будто передал часть собственного напряжения — Гарри замер и прикусил губу.
— Да-да, я помню — ты сказал, что не хочешь говорить о письмах, но…
— О письме, — отсёк Драко ледяным тоном, — а не о письмах вообще. Я не против поговорить о письмах, которые ты писал — или не писал — но только не мне.
— А… ну да, — Гарри поднялся на ноги. То ощущение неуловимой близости, которое возникло между ними, оказалось напрочь испоганено. — Едва речь заходит об этих долбаных письмах, у тебя махом крыша слетает. Нет уж, спасибочки, Малфой. Всё, забыли.
Драко вскочил, будто по команде, — напряжённый, подобравшийся, как кошка перед прыжком. Глаза его лихорадочно сияли.
— Я хочу знать. Я должен знать. Ты написал письмо Гермионе? Что ты сделал с ним? Где оставил?
— Рядом с твоим… — деревянным голосом ответил Гарри.
Лицо Драко попеременно то бледнело, то вновь заливалось румянцем.
— И что в нём было?
— А вот это не твоё дело, — не в силах поднять на Малфоя глаз, Гарри отвернулся. В душе вскипела какая-то неуместная ярость: он столько раз пытался поговорить об этом дурацком письме, а тот разом начинал вести себя так, будто на его глазах при помощи Непростительного Заклятья умертвили любимого филина. И вот теперь сам лезет с расспросами — не иначе, хочет, чтобы Гарри нарушил данное себе слово…
Да пошёл он…
— Это моё личное дело, — но в тот же миг Гарри был схвачен и силком развёрнут лицом к Драко; пальцы слизеринца — цепкие и острые — впиявились в кожу колючими ледышками.
— Нет, это моё дело! — возразил Драко вибрирующим голосом — так от легчайшего прикосновения трепещет перетянутая струна скрипки. — Это очень даже моё дело, Поттер, так что говори — да побыстрее…
— И не подумаю. Письмо было адресовано Гермионе. Коли она его тебе не показала, значит, у неё были на то резоны…
Кожа на отчаянно стиснутых кулаках Драко натянулась, став почти прозрачной.
— Не сомневаюсь — у неё были резоны. И основной — тот, что она вообще никакого чёртового письма не получала…
— Но я же написал! — заорал Гарри, теряя голову. — Я же не могу тебе врать — да и, кстати, зачем бы вообще стал это делать?! И потом, для начала, не твоего долбаного ума дело, что я написал в письме подруге, к тебе это не имеет никакого отношения…
— Так ты не просто не врубаешься, да? — неприятно рассмеялся Драко с горьким удивлением. — Ты со своими письмами… враньём о дружбе и верности… И о том, что надо заботиться о других… — со всем твоим трепежом… Ведь для тебя это пустые слова, да? Все тебя всегда любили — все, весь мир; а потому, что бы я тебе ни давал, для тебя это ничего не значило, — просто ещё одна крохотная капелька в океане всеобщей любви. Ничего особенного, ничего нового, ничего важного, ничего такого, без чего бы ты не мог прожить… — он выпалил это с таким отчаянием — хотя… отчаяние, сами слова и то, как они говорились, — теперь для Драко уже ничего не имело значения. — Как ты думаешь, каково это — узнать, что единственный человек на этом долбаном свете, без которого ты не способен ни на что, прекрасно может без тебя обойтись?
… единственный человек на свете, без которого ты не способен ни на что… — Гарри вытаращил глаза, его ярость махом сдулась, обернувшись полной подавленностью.
— Да как ты можешь так говорить?! Как тебе — хоть на секунду — в голову пришло, будто я могу прекрасно без тебя обойтись?!
Драко хрипло дышал, несмотря на холод, его щёки пунцовели.
— Потому что ты сам так сказал.
— Когда?! Какого чёрта я такое сказал?!
— В своём письме, — просто сообщил Драко и вытащил из кармана… Мятый-перемятый, скомканный и затасканный почти до прозрачности клочок пергамента полетел Гарри прямо в грудь. — Если забыл, давай, перечитай. Ну, что уставился — читай сейчас же.
<< Глава 13. Кодекс поведения семейства Малфоев | Глава 15. И пал свет. Прощальное слово >>
