Война должна была разрушить весь мир, а разрушила его я, спасая тем самым. Но даже если они и простили меня, это ничего не меняет, ведь Он подарил мне вечность, а это порядком ценнее райской жизни…

Пролог

Шла война - кровавая и беспощадная. Она сжигала на своём пути буквально всё, не щадила даже детей. Сжигала в страшном пламени, пламени ярости, гордости, злости и ненависти. Это была самая страшная и жестокая война за всю историю человечества. 

Хм...  А если подумать хорошенько, возникает такой вопрос: из-за чего она началась?  И правда, ответить очень трудно, почти невозможно. Вот, к примеру, есть война, которая началась из-за чьей-то жадности. А эта?  Из-за гордыни? Желания держать всех в страхе?  То бишь, чтобы все подчинялись, и плевать, хотят они этого или нет? Поэтому?  Возможно. Вполне возможно. Было много причин, из-за которых всё это началось. Но это не главное. Главным сейчас было то, чтобы она закончилась.

Люди страдали. Умирали от боли. Как от физической, так и от моральной. Переживали за родных и близких, за родную страну, за себя, в конце концов, переживали.

Но позже, спустя год или чуть меньше, эти переживания переросли в нечто большее. Страх. Страх всё потерять.

Отовсюду слышались взрывы и выстрелы. Вокруг всё содрогалось, рушилось. Казалось, трепетала сама земля. Вздрагивала от боли, обиды, горечи... Но никто уже не думал о земле, об окружающих. Только о мести, которая пожирает изнутри, выжигая душу, сердце, искренность.

Стойте! О чём вы? Какая искренность? Миром правила месть, достаточно глубоко засевшая в сердцах людей. Даже слишком глубоко. Мир уже не спасти. Да и зачем? Что спасать? За год люди уничтожили всё то, что строили веками.  Так что спасать было нечего. Люди просто стали похожи на свору стравленных собак, что никак не могли отступить. И вообще, слишком поздно было думать над тем, что по неправильному пути они пошли. И уже ничего нельзя было исправить. Единственное, что оставалось делать, так это сидеть и ждать исхода.

Ошибки нужно было исправлять раньше.

Некоторые искренне верили и надеялись, что война очень скоро закончится, но увы! - это пламя надежды и веры угасало, с каждым днем  становилось всё меньше и меньше, а потом и вовсе потухло. Нет, не совсем, конечно. Остался в мире один огонек, что сочился из груди смелой и отважной не по годам девчушки,  никогда не сдававшейся и продолжавшей верить и надеяться...

                                                              Глава 1

- Мам, я побежала. Не переживай, я скоро вернусь, -  с улыбкой на лице произнесла девушка, надевая куртку и сапоги.

- Мила, ты куда? -  обеспокоенно спросила мать.

- Мне приказали письмо отнести командиру пятой, - поспешно ответила та, натягивая шапку.

- Этим что, больше некому заняться? - нахмурив брови, спросила женщина и убрала с лица прядь каштанового цвета. - Не пущу. Пусть сами под пулями бегают, а не ребенка посылают. Тем более, такого беспечного, - женщина указала на письмо в руках дочери, а та лишь непонимающе уставилась на мать.

- Ах, вот, что ты имеешь ввиду, - девчушка засмеялась. - Это фальшивка. Целый вечер шифровала. А оригинал надежно спрятан, - Мила похлопала по тому месту, где располагался внутренний карман куртки. - Все, я скоро. Пока!

- Куда ты... - но, не успела женщина договорить, как её прервал громкий хлопок двери, за которой ровно секунду назад скрылась Мила. Как только девушка выскочила на улицу, ей тут же ударил в лицо ледяной ветер. Она полной грудью вдохнула морозный воздух и, недолго думая, помчалась в штаб.

На дворе стоял конец декабря. Снегу по колено, отчего было не очень удобно ходить, а тем более - бежать, что, собственно говоря, сейчас и пыталась сделать Мила. Но успехи её не радовали. Шапка то и дело слетала с головы, русые волосы уже промокли от того, что снег, находящийся в шапке, стремительно таял.

- Эй! -  Мила повернулась на звук. Девчушка почему-то подумала, что это именно её сейчас окликнули. - Ты, ты! - незнакомец приблизился к светловолосой, но Мила только сейчас поняла, что говорил он на английском.

"Ну вот. Теперь-то я уж точно влипла!" - пронеслось в голове у девушки.

- Чего вам? - спросила Мила, только сейчас замечая, что за спиной незнакомца стояло ещё несколько мужчин с винтовками в руках. Но они проигнорировали её вопрос. Казалось, что даже не услышали. Впрочем, сейчас это не особо-то и волновало Милу. Больше её волновало то, что случится после. Только вот ей отчаянно хотелось, чтобы "после" никогда не наставало, а лучше перепрыгнуть через него, как через камушек, валяющийся на дороге, и пойти дальше. Только вот зря она на всё это надеялась, ведь сама же знала, что это всего лишь глупые, детские, а самое главное – несбыточные мечты. 

"Эх, будь, что будет. Хоть от штаба уведу, а там посмотрим" - подумала Мила и в ту же секунду направилась в противоположную сторону - от штаба подальше.

- Взять девчонку! Немедленно! Чего копаетесь?! Быстрее! – слышались вопли того самого человека, что тогда её окликнул. 

"Всё, мне конец!" - пронеслось в голове у девушки. Но она продолжала бежать. Решила бежать до самого конца, пока её не схватят, а там главное письмом настоящим не засветить и сделать так, чтобы фальшивка им сразу на глаза попалась.

Мила бежала. Бежала изо всех сил. Бежала, не оглядываясь назад. А ветер беспощадно хлестал по лицу, будто кожаной плетью, да так сильно, что терпеть было невозможно. Но девушка терпела. Ещё приходилось терпеть уже невыносимый холод, что сосредоточился в области головы и ног. Ей казалось, будто её ноги и голова льдом покрываются. Снег, что растаял, превращается в воду, а затем в лёд. Да так оно, впрочем, и было. Только ничуть это Милу не радовало. Ей бы чаю сейчас горячего, да в постель тёплую. Ноги отказывали, а перед глазами дымка какая-то нехорошая появлялась, тёмная такая. Но Мила продолжала нестись.

"Вот чёрт" - подумала она, когда уже почти отключилась, оттого на секунду остановилась. Но этой секунды было вполне достаточно тем самым преследователям, чтобы догнать Милу. В следующую секунду девушку грубо схватили за локоть, вывернув руку так, что шевелиться было невыносимо больно, и повалили на снег, от чего лицо стало, будто огнём обжигать. А уже через пару секунд сознание отказывалось удерживать дольше и отпустило, уступая место всепоглощающему мраку.

            Глава 2

- В карцер её! – первое, что услышала Мила, был голос того самого «похитителя». – Пока не очнётся. 

- Отпустите! – рыкнула Мила, чуть приоткрыв глаза.

"Чёрт. Всё плывёт перед глазами. Даже ничего разглядеть толком нельзя", - подумала она, вырываясь из цепких рук мужчин, что пытались запихнуть её в карцер. Да, именно запихнуть.

Вот только когда всё стало гораздо чётче, Мила пожалела, что вообще очнулась.

Низкий протекающий и поросший плесенью потолок, который, казалось, вот-вот рухнет на голову, неприятный запах сырости, серые каменные стены, наводящие ужас - всё это заставляло скривиться от отвращения.

- О, в себя пришла… - как-то безразлично протянул «похититель». – В кабинет ведите. В тот самый, -  совсем уж странно добавил он. Прямо как садист перед…

"Ах ты… ну, ничего, прорвёмся", - подумала Мила, разрешая тащить себя туда, куда вздумается этим мужикам.                                      

"Хм, даже интересно, чего на этот раз выдумают", - это было последнее, что успело прийти в голову Миле, прежде чем перед глазами вновь появилась дымка, а сознание вновь отказалось удерживать. 

- Итак… как я посмотрю, ты уже очнулась, - произнёс похититель, не дав Миле даже глаз открыть.

"Вот же… только очнулась, как… Так, сейчас главное письмо им под нос подсунуть. Только так, чтобы ничего не заподозрили", - приоткрыв веки, прикинула девушка.

Тут же она прижала письмо, до сих пор находившееся у неё в руках, к груди. Это движение не осталось без внимания.

Нужно ещё немного потянуть время", - пронеслось в голове у Милы.

- Ты… - начал мужчина, но его оборвали.

- Как вас зовут? – спросила девушка, поднимая голову вверх, чтобы увидеть похитителя. 

- Джон… - мужчина осёкся. – Этого с тебя хватит. Хотя… что теряю. Никому рассказать все равно уже не сможешь. Джон Волкер. А как тебя зовут, прекрасное дитя?

"Американец значит… раньше даже уважение к ним некое проявляла…"

Мужчина подошёл к девушке, отчего та ещё выше задрала голову.

- Мила. Большего не скажу.

- Позволь поинтересоваться: что это ты так к сердцу прижимаешь? – задал вопрос Волкер, указывая на письмо в руке девчушки.

"Есть! Клюнул!" - пронеслось в голове у Милы.

- Что именно? – девушка с "искренним" непониманием уставилась на мужчину. 

- Отпустите её, - скомандовал похититель, после чего мужчины, державшие Милу, отступили на два шага назад. – Вот этот листочек, - Волкер резко выдернул письмо из рук девчушки. От неожиданности она даже подпрыгнула на месте.

Мужчина стал разворачивать свёрток. 

- Хм… дешифраторов сюда! – приказал он.

- Командир… - замялся один из мужчин. – Для этого ведь нужно…

- Мне плевать! Зовите сюда! И немедленно! – Волкер уже выходил из себя. – И, да, Дэвис, принеси нашей гостье подарок, - командир расплылся в какой-то непонятной улыбке. 

"Хм… и что же за подарочек они мне приготовили? Даже интересно стало" - подумала Мила.

Не прошло и минуты, как двери в комнату открылись, и появился тот самый Дэвис. В руках у мужчины был какой-то коробок.

- Что ж… - протянул Волкер, расплываясь в довольной улыбке.

Тем временем Дэвис достал из коробка нехилую такую плеть. 

"Кожаная. Почётный гость, видимо" - подумала Мила, усмехаясь своим мыслям. 

- Итак. Полагаю, ты откажешься отвечать, но на всякий случай спрошу. Что в письме и куда ты так бежала, что с ног сбивалась? – приторно сладко произнёс Волкер. 

Девушка лишь усмехнулась в ответ:

- Да не тяни уже… - произнесла она, кивая на плеть.

- Хм… как ни посмотри – мазохистка. Что ж, не буду лишать удовольствия, - Волкер сел за стол, что стоял посреди комнаты. – Дэвис! - Последний лишь кивнул в ответ.  - Сними куртку, - скомандовал мужчина.

Мила послушно выполнила приказ.

- Теперь кофту.

Когда на девушке остался лишь лифчик, она смущённо взглянула на мужчину.

- Снимай, снимай, - кивнул Дэвис. 

- Что же, начнём? Или ты передумала? – спросил Волкер.

Мила лишь бросила на мужчину надменный взгляд, поднимая голову выше.

- А ты гордая… Дэвис!

"Ничего я вам не скажу. Только время зря потратили. Ох, как зря" - подумала Мила. А тот самый Дэвис времени даром не терял - стал привязывать руки девушки к стене. 

"Заковали в цепи… эх… значит не шуточки здесь шутить будут" - тяжело вздохнув, подумала Мила.

Мужчина замахнулся. На секунду всё затихло. Повисла тишина. Но уже через миг тишину рассёк свист, а в следующую секунду спину обожгло, будто кислоту на неё пролили. Мила содрогнулась, стиснув зубы.

"Боже, помоги! Как же больно… ну, ничего, буду терпеть до последнего".

- А сколько положено хоть? – не задумываясь, спросила девушка.

- Когда Дэвис устанет, тогда уж и прекратить можно. Что мучить бедолагу? – Волкер хихикнул, злорадно так. 

- Хм… что ж, продолжай.

Что-что, а гордость она решила оставить. Гордость будет последним, что они смогут отнять у Милы. И вот Дэвис замахнулся. В ту же секунду Мила вновь почувствовала боль. Только уже другую…  А во рту металлический привкус появился, от которого избавиться поскорее захотелось.  И вновь этот свист, за которым последовал уже третий удар.  Четвёртый, пятый. Всё, уже как в вакууме. Звуки доносились до Милы, словно сквозь толстый слой ваты. Было до невозможности больно, но за это время Мила ни разу голоса не подала. Только губы кусала до крови, отчего металлический привкус во рту только чувствовался сильнее. Но девчушка держалась, всё так же высоко задрав голову, держа королевскую осанку. Не каждый на такое способен.  Шестой.  Миле показалось, что в этот раз Дэвис ударил сильнее раза в два. А может от того было настолько больно, что места живого на спине практически не осталось?  Седьмой.  Послышался противный лязг цепей. Мила пошатнулась и, если бы не те самые цепи, то рухнула бы на пол.  Восьмой. Терпеть уже было просто невыносимо. Слёзы предательски заскользили по щекам, оставляя мокрые дорожки, а из искусанных губ стекала кровь.  Девятый. Снова этот лязг цепей. И снова этот свист. А перед глазами уже дымка такая красноватая повисла, и Мила  стала подумывать о том, что неплохо было бы сейчас просто отдаться в объятия этой тьме. Но следующий удар прогнал эту вязкую дымку, принося Миле новую  порцию боли. На этот раз она не в силах была сдержаться. Из уст девчушки вырвался хриплый, глухой стон. И ещё один удар. Мила уже не знала, какой по счёту: одиннадцатый или же двенадцатый. Она просто повисла на цепях, поскольку ноги отказывали держать. Но всё так же гордо держала голову, не опускала. Смотрела она на Волкера в упор, ни на секунду взгляда не отводила. Ещё удар. Странная вспышка перед глазами, а потом девушку накрыла тьма. Но долго она удерживать Милу, видимо, не собиралась, почти сразу отпустила. 

- Ну, что? Ты как? – послышался сзади незнакомый голос.  Девчушка медленно обернулась. Судя по всему, она находилась в том же подвале, только руки теперь были свободны от цепей. А ещё было ощущение, что всё, что только что с ней произошло, оказалось страшным сном, ведь спина уже не болела. Мила даже малейшего намёка на боль не чувствовала.

- А вы кто? – спросила она, с недоумением уставившись на незнакомца.

- Эх, - тяжело вздохнул парень.

На вид ему было где-то лет двадцать, может даже немного больше. Растрёпанные тёмные волосы и глаза чёрные-чёрные. Даже не верилось, что они от природы чёрные такие. А кожа была аристократически бледной.

- Демон я, - произнёс незнакомец, да так, будто это что-то невероятно обыденное. - Мара, - закончил он.

Глава 3 

"Или мир сошёл с ума, или я", - подумала Мила, глядя на парня, как на умалишённого.

В голову девушке, как назло, лезла огромная куча мыслей. При чём не все они были, скажем, адекватными. Но всё же Миле удалось вытянуть из этой кучи самый, на её взгляд, главный вопрос. Но только она осмелилась его озвучить, как тут же обнаружила, что дар речи покинул её. Сбежал, негодяй. Решил, что в этой "психушке" ему делать нечего и нагло так сбежал. Ну и разум,  видимо, тоже. Друга решил не оставлять в беде и сбежал вместе с ним. Теперь Мила лишь сидела на полу, глядя на "демона", как на самого настоящего психа, каким-то чудом сбежавшего из психушки, открывая и закрывая рот и не издавая при этом ни звука. В это время сам "демон" лишь стоял в сторонке и с усмешкой наблюдал за Милой, как за забавной зверушкой.  - Формально я пока не демон - антихрист, - "демон" первым нарушил тишину. - Но это только формально, - поспешил добавить он.

"Итак. Это, скорее всего, лишь наркоманский сон. Сейчас тряхну головой, и он рассеется" - подумала Мила и поспешила, так сказать, воплотить в реальность вышеупомянутую задумку.

Открыв глаза, она обнаружила, что психа рядом уже нет. Она сидит в том же подвале, впереди Волкер, сбоку Дэвис. Когда втрой вновь занёс плеть над головой, Мила зажмурилась и даже успела подумать о том, что лучше было бы остаться с психом, но свист, прорезавший тишину, отвлёк её от, хоть и бредовых, но вполне себе оптимистичных мыслей. Только вот удара за свитом не последовало. И только сейчас Мила заметила, что руки её до сих пор свободны, и тут же отскочила от стены. Развернувшись лицом к Дэвису, девчушка увидела, как около стены сидит никто иной, как она сама. Мила вновь тряхнула головной, отгоняя навязчивый сон, но, открыв глаза, лишь увидела,  что ничего не изменилось. 

"Значит... это не сон" - с ужасом подумала она.

Кто же знает этих демонов... Мила тут же вспомнила про антихриста. 

"Куда же он делся? А может оно и хорошо, что пропал? Может мне вообще не стоит его видеть..." - терялась в догадках Мила. "Ну нет... демоны ведь в самые трудные моменты приходят... чтобы душу забрать", - догадалась Мила. "Но ведь он антихрист, а не демон" - поспешила порадовать себя она, но тут же вспомнила слова демона, опровергающие её догадку: "Формально я  пока не демон - антихрист. Но это лишь формально". Лишь частично опровергающие, но тем не менее. "Ну уж нет. Не отдам я ему свою душу. Ни за что и никогда" - решила Мила.  Сердце её всё же колотилось, отчаянно, ударяясь о грудную клетку так, что пора бы уже и начать волноваться за него - как бы не разбилось. Причиной страха была скорее неизвестность, но антихрист тоже порядком пугал. Даже не столько он, сколько его намерения, непонятные Миле до сих пор. И опять-таки её пугала неизвестность. Мила стала озираться по сторонам, ища взглядом демона.

- Меня ищешь? - Мила даже подпрыгнула от неожиданности. 

- Не отдам тебе душу! - крикнула Мила, на всякий случай отступив от демона на пару шагов.

- А я и не просил, - безразлично ответил антихрист.

- Зачем тогда ты здесь? - насторожилась девчушка. - Ты ведь не мог просто так прийти.

Антихрист усмехнулся.

- Эх, помочь я тебе пришёл, - как бы с сожалением проговорил демон. 

Голос у него был красивый. Не низкий, но и не высокий, хрипловатый.

- Не лги, - насупилась Мила. 

Демон взглянул ей в глаза, и девушке стало не по себе. По телу её пробежала стая мурашек, оставляя после себя неприятный холодок. В этом взгляде было всё, и в то же время ничего.  Глаза Милы забегали, она стала делать вид, что оглядывает помещение, переводя свой взгляд с одной стены на другую, лишь бы не встретиться взглядом с демоном.  Антихрист изучающе оглядывал Милу. Девушка же, заметив на себе пристальный взгляд демона, покраснела и опустила глаза, изучая каменный и холодный пол. Антихрист лишь усмехнулся её реакции.

- Д-демон, - несмело позвала Мила, заикаясь.

- М? - отозвался тот.

- А-а... почему я боли не чувствую, а холод очень даже? - спросила девчушка. 

Глупый вопрос. Особенно в такой ситуации и в её-то положении, но казалось, что это единственный вопрос, который сейчас волнует её. Мила и сама прекрасно понимала, что вопрос глупый, что сейчас она о другом должна волноваться, но почему-то именно на этот вопрос она захотела получить ответ прямо сейчас. Демон усмехнулся, наверное, беззаботности Милы.

- Ты когда сознание потеряла, я достал тебя из тела. То есть я разделил тебя с твоим телом, и теперь связь между ним, - демон указал на Милу, на ту беззащитную Милу, судьбу которой сейчас Дэвис решает. Видимо, имел в виду её тело. - И душой, - теперь антихрист указал на саму Милу. - По ходу восстановления связи между Вами, боль будет постепенно возвращаться и все остальные ощущения тоже, - закончил антихрист.

- А... так ты демон или же антихрист? - робко спросила девчушка, всё ещё разглядывая пол.

Видимо он и правда был настолько интересным.

- Формально - пока что антихрист, - ответил демон, не желая договаривать - и так всё понятно. 

- Значит, не то и не другое? - спросила Мила.

Демон лишь кивнул в знак согласия. Не любил он лишних слов.  Повисла тишина. Вязкая такая, тягучая. Секунда казалась вечностью, как девчушке, так и демону. Но антихрист первым нарушил тишину, не любил, наверное, ждать.

- Всё ещё не хочешь душу отдавать? - произнёс демон, усмехнувшись.

- Ты же говорил, что она тебе не нужна, - Мила напряглась. 

- Я сказал, что не просил, разве говорил, что не нужна? 

- Нет... - ответила Мила, удивляясь своей невнимательности. - Не отдам, - добавила она.

- Я же не просто так... - начал демон, взглянув на лицо Милы. - Я исполню любое твоё желание, а ты после смерти расплатишься своей душой, - произнёс демон.

- В Ад, значит, попаду... - вздохнула она.

У Милы было много желаний, но было среди них и то, одно единственное, которое она больше всего хотела воплотить в реальность. Но судьба пугала. Конечно, желание это исполнить - не в её силах, и без помощи демона не обойтись. Но терзал её один вопрос, вызывал сомнения: "Стоит ли оно того?", и внутренний голос то и дело кричал: "Стоит,  стоит!".

- Я-я... - заикаясь и теребя край платья, начала Мила, но побоялась продолжить.

- Согласна? - оживился Мара.

 В горле у Милы стал ком, который не давал ей и слова больше молвить. Не способная выговорить ни слова, она лишь кивнула в знак согласия. У демона в глазах тут же заплясали огоньки. А у Милы сразу такое чувство появилось, будто она сейчас со стометровой вышки прыгнула. Внутри стало... странно как-то, непонятно... Было ощущение, что она не душу продать согласилась, а контракт подписала, исходя из которого обречена на вечные муки...

Глава 4

"Я жила просто отлично. Рядом со мной родные и любимые люди: мама, папа, маленький братик, родившийся совсем недавно. Мы с семьёй часто навещали бабушку с дедушкой. Бабушка всегда пекла пирожки к нашему приходу, реже - делала пиццу. А дедушка всегда шутил. Он очень весёлый и добрый человек. Но когда у мамы родился Илюшка, именно так мы называли малыша, мы стали реже ходить к ним. Я очень любила ходить к бабушке с дедушкой. Бабушка то и дело рассказывала о своих приключениях, а если они становились грустными, то дедушка всегда разбавлял бабушкины истории своими шутками. Теперь же мы виделись реже, но дедушка с бабушкой частенько  заходили к нам после походов на рынок или по магазинам. Я часто готовила к их приходу свой любимый пирог с шоколадной глазурью, а бабушка приносила к нему компот, либо покупала сок.  Ещё у меня была единственная и лучшая подруга - Катя. Мы с ней часто гуляли. Особенно летом: на речку ходили, по зоопаркам,  по аквапаркам, пиццериям, кафешкам, куда мы только не ходили. Даже в лагерь пару раз ездили. Родителям моим она очень нравилась: всегда помогала мне в трудную минуту. Она вообще всем всегда помогала, всегда была вежливой, воспитанной, гостеприимной.  Я познакомила её с бабушкой и дедушкой гораздо позже, чем мы сдружились. Совсем незадолго до того дня... Я помню, как они говорили с Катей. Им действительно было интересно с ней общаться, мы тогда до ночи у них просидели, я их никак растащить не могла. Кате было очень интересно с ними общаться, она тогда проболтала с ними всё это время, но не для того, чтобы понравиться или втереться в доверие, подлизаться. Нет, не для этого. Ей действительно было интересно с ними разговаривать, я по огонькам в ее глазах это увидела. Она тогда мне ещё по дороге домой сказала:

"Мила, у тебя такие классные дедушка с бабушкой! С ними так легко и интересно общаться! Просто... просто как с образованными сверстниками!". Я тогда засмеялась. Весь следующий месяц мы почти каждый день просиживали у бабушки с дедушкой. Мы общались, смеялись, угощали друг друга разными блюдами, что сами готовили. В общем, нам было весело.  В конце месяца - это был август, мы, возвращаясь домой, как обычно, стали говорить о сегодняшнем дне и о дедушке и бабушке.

"Мил, ну вот почему ты меня раньше не познакомила со своими бабулькой и  дедулькой?" - протянула она мечтательно. Я тогда ничего не ответила, лишь плечами пожала и захихикала. Это было двадцать пятое, если я не ошибаюсь. Катя тогда у меня ночевать осталась, а утром мы, приготовив вкусняшек и завернув их с собой, отправились к бабушке.  Мне тогда тринадцать было, помню этот день, будто это вчера случилось, а не два года назад. Двадцать шестое августа две тысячи пятнадцатого года.

- Пошли скорее, ты чего так медленно? Не выспалась? - сказала она тогда. - Мила, а давай наперегонки до двора?! - уже с энтузиазмом выкрикнула Катька.

Я тогда отказалась, буркнув что-то про больную ногу. Я уже второй год жалею о принятом мною решении.

- Мила, у них там что-то горит, - сказала тогда Катя, да так взволнованно, будто что-то почувствовала. 

- Не может быть, -  я помотала головой. - У бабушки ещё ничто и никогда не подгорало. 

Мы тогда тут же с места сорвались и побежали к дому. Как в кухню зашли, помню, так на пол и сели.  Во всём доме стоял ужасный запах гари. За столом лежал дедушка, мы стали его будить, но он так и не проснулся. Мы с Катей на пару стали кричать, звать бабушку, но, зайдя в спальню, мы увидели её так же крепко спящей. Мы с подругой тогда не плакали, просто вышли на крыльцо и сели на ступеньки, не сказав друг другу ни слова. Спустя пару минут Катя, первой сообразив, что только что произошло, вскочила с крыльца и побежала звонить. Некоторое время спустя приехала скорая, газовщики, пожарная и родители.  У меня тогда ужасная депрессия началась. Если бы не Катя... Шло время, мне становилось всё легче. В первую очередь благодаря Кате. Подруга всё время таскала меня с собой, не давала оставаться в одиночестве. Я на неё за это ужасно злилась тогда, но теперь благодарна за то, что не дала упасть духом. 

С того дня прошло полгода. На дворе был март. Всё ещё лежал снег, но постепенно он начинал таять. Учёба уже было надоела, но календарик орал во всё горло что-то про окончание учебного года и пинками гнал учиться. Действуют его "уговоры", однако... И вот уже лето. Близился день рождения Илюшки. Я очень волновалась, хотя мама говорила, что зря.   Окончанию учёбы мы с Катей никак нарадоваться не могли, даже спустя месяц. Мама даже разрешила пригласить Катю на день рождения Илюшки, чему та была безмерно рада. В итоге мы хорошо повеселились.  Это лето пролетело очень быстро, почти незаметно. Приближался сентябрь. С каждым днём становилось всё холоднее и холоднее. Листья багровели, прорывались золотом. Всё чаще шёл дождь. Мы с подругой стали готовиться к школе, причём добровольно, чего никогда раньше не делали.  И вот сентябрь тихо, почти незаметно, ступил на опавшие листья. Первому сентября мы с подругой были "безмерно рады". Но сентябрь - не самое страшное, что нас ожидало...

Глава 5

За окном уже час, не переставая, шёл дождь. Небо было затянуто серыми тучами, что свинцовой тяжестью давили на город.  Я зевнула и вновь повернулась лицом к доске. Учитель монотонным голосом рассказывал нам о вступающих в реакцию атомах. Мне было не так уж и интересно. К тому же мозг наотрез отказывался воспринимать всякого рода информацию.  

Вдруг дверь распахнулась, и в класс вошёл директор. Бросив в нашу сторону негромкое "сидите", он быстро подошёл к Инне Игоревне и стал что-то шептать ей на ухо. Между тем, выражение её лица стремительно менялось, приобретая оттенки страха и беспокойства, что так старательно пыталась скрыть. Только вот плохая из неё актриса... Мы с Катькой переглянулись. Странно... "химичка" так в лице после прихода директора. Да ещё и нервничать начала. Вон как пальцы заламывает. 

- Дети... - неуверенно начала Инна Игоревна. - Вы сейчас по домам идите. Только сразу по домам, не шатайтесь по городу, - продолжала она. - Можете идти. И ещё. В ближайшие пять дней в школу можете не приходить, - закончила "химичка" и поспешила удалиться из класса.

Выйдя из кабинета, мы увидели, что не мы одни такие особенные. По ходу, всю школу отпустили. Что-то тут нечисто... По дороге домой мы с Катькой стали рассуждать, почему же нас отпустили, причём всю школу и сразу. Но когда наш разговор дошёл до пунктика "сексуальный маньяк разгуливает по городу", мы решили прекратить нашу "дискуссию" и остальную дорогу шли, не проронив не слова. Жили мы недалеко друг от друга, поэтому зачастую ходили в школу и обратно вместе. 

Домой я, естественно, пришла раньше обычного. Встревоженная мать носилась по дому и на мой вопрос "что случилось?" ответила кратким "Ничего. Учи уроки". На кухне я обнаружила отца. Странно, ведь в такое время он ещё на работе. Он сидел, облокотившись о стол и насупив брови. Я давненько его таким не видела, поэтому не рискнула о чём-либо спрашивать. Последовав совету матери, я направилась  в свою комнату и села за уроки. Но в голову ничего не лезло, кроме одного вопроса, который преследовал меня с самого урока химии. Я не могла понять, что происходит, а каждый раз когда я пыталась у кого-либо узнать причину переполоха, получала в ответ лишь что-то вроде "я занят, поговорим позже". Поэтому единственное, что пришло мне в голову в данной ситуации - это позвонить Катьке. Может, она что-то знает, а если и нет, то хоть успокоюсь немного. 

Разговоры с Катей действовали на меня подобно валерьянке. Подруга всегда успокаивала меня, даже просто рассказывая что-то обыденное. К примеру, о ситуации на мировом рынке, параграфе по геометрии или же просто о том, как она провела день, что ела и о чём думала. 

Как я и ожидала, Катя ничего не знала о случившемся, мало того, у неё дома стоял самый настоящий хаос: мать бегала по дому в панике, не рассказывая Катьке о причине, отец смотрел телевизор, попивая пиво, а бабушка сидела на кухне, нервно теребя платочек и заламывая пальцы. Я удивилась, но даже Катин рассказ о том, что у неё дома дела обстоят ничуть не лучше моих, меня успокоил. 

Спать я решила лечь пораньше. Мать, уединившись на кухне с отцом, стала что-то с ним обсуждать, Илюшка давно спал, а бабушка, занёсшая нам пирожки под вечер, поспешно удалилась, даже не поздоровавшись с зятем. Ворочалась я около двух часов: в итоге, я так и не заснула. Где-то около двенадцати ночи я, как и полагается ведьмам, вышла на кухню: водички попить. Но я была бы не я, если бы обошлось без всякого рода происшествий. 

Налив в стакан сока и забравшись на подоконник, я стала наблюдать за ночным небом. Как же всё достало. Вот бы перемены хоть какие-то в моей жизни наступили.  Вдруг всё содрогнулось, будто от землетрясения. Толчок вывел меня из раздумий. А за этим ещё один последовал, уже взрывом сопровождающийся. Я резко опустила глаза вниз. И ужаснулась. Двор просто кишил людьми в форме с автоматами в руках, БТРы, пушки. Боже, как же я могла не заметить всего этого? В голову тут же ударило осознание того, почему нас по домам распустили. Я сорвалась с места. Неслась я со скоростью света до самой родительской спальни, но уже у самых дверей меня настигло осознание произошедшего. Ну, ворвусь я к ним в комнату с криками: "Война! Берегись, кто может!". И что дальше? Они наверняка всё знают уже, неспроста же они все с такими лицами меня встретили. Хотя, если судить логически, то не могут же они спать в такой обстановке. Уши ведь от взрывов закладывает. 

Я тихонько приоткрыла двери: мать сидела на стуле, покачивая Илюшкину кроватку. А где отец? Не уж-то... и не удивительно - он ведь военный.

- Ты чего не спишь? - послышался сонный голос матери.

Действительно, вокруг всё грохочет, взрывается, а я, вот непутёвая, не сплю, видите ли. Непорядок. 

- Вы почему мне ничего не сказали? - спросила я, сделав вид, что просто не услышала маминого вопроса.

- Расстраивать не хотели... - с грустью в голосе ответила она.

Расстраивать?! Да она так говорит, будто хомячка моего закопала. Расстраивать они не хотели...

- Это как понимать? Война - не хомячок, её не закопаешь на огороде, - ответила я. - Отец где?

- Отца... забрали. На фронт, - закончила мать, глотая слёзы.

- Не реветь, - строго заключила я. - Тысячи людей сейчас на фронт забирают. И ничего - живут.

С того дня многое изменилось. Да какое там многое. Вся моя жизнь с ног на голову перевернулась. Вот и год  уже прошёл, а война всё не кончалась. Вот, ещё одна бомбёжка началась: 

- Забери Илюшку и догоняй скорее, - услышала я голос матери, донёсшийся из прихожей. 

- Уже бегу, - ответила я, выискивая свою шапку. 

Я тогда просто вылетела из дома, застёгивая по дороге сапоги. И тут что-то бухнуло неподалёку. Я застыла на месте в ожидании. Только вот чего я ждала? Буквально в паре метров от меня приземлилась бомба и взрывной волной зацепила нас с Илюшкой, да так, что нас отбросило до самого бомбоубежища. Я тогда выжила. Отделалась всего несколькими ушибами и переломом. Илюшка же погиб.

Я всегда винила себя в его смерти. Если бы я сумела вернуть время назад, если бы я тогда не остановилась, если бы... Слишком много этих "если бы" накопилось. Слишком много...

И вот, сейчас я здесь. С демоном. А ведь тогда мне  жизнь подарили, а я её демону в распоряжение так просто отдала, будто вещь, какую, ненужную. А на душе мерзко так сразу стало. Не знаю, из-за того, что про брата вспомнила, или из-за того, что душу свою демону продала. Впрочем, не важно всё это уже.  Но я теперь не отступлюсь - точно знаю, да и отступать мне некуда совсем. Дороги назад уже нет. Осталось лишь контракт с демоном заключить.

Глава 6

- Ты чего застыла? - демон изогнул тёмную бровь, а я лишь растерянно взглянула на него. Мара вздохнул, после чего протянул мне руку. Я взглянула на ладонь демона, затем перевела недоумевающий взгляд на его лицо.  Взглянула я прямо ему в глаза, после чего тут же отшатнулась. Не знаю почему, просто было в них что-то такое... пугающее, что ли. Я часто заглядываю людям в глаза. Недаром говорят: "Глаза - зеркало души". Смотря человеку в глаза, я читаю его душу. В глазах можно увидеть мысли человека, намерения, можно прочитать страх, сомнение, уверенность, эгоизм. Но его глаза... они пугают, вселяют страх. Мара.. он способен смирить одним лишь взглядом. А меж тем демон усмехался, глядя на мою реакцию. По-видимому, его забавляло моё состояние.

- Идёшь? - Мара протянул ладонь ещё ближе ко мне, а я машинально прижала свою руку к груди, сжимая её в кулачок. - Ну же, смелее, - сладко проговорил антихрист. Я несмело вложила свою руку в ладонь демона. - Закрой глаза, - велел Мара, притягивая меня к себе.

Я не стала задавать глупых вопросов вроде "зачем-почему", лишь послушно выполнила, не то приказ, не то совет демона. Голова закружилась, стало немного подташнивать. Если бы не Мара - упала бы.

- Можешь открывать, - послышался голос демона прямо у меня над ухом, от чего я вздрогнула.

 

Я стояла посреди спальни, отделанной в бордовый и чёрный цвета. Посреди спальни стояла большая кровать, рядом с ней - тумба. В углу комнаты стоял небольшой стол, а рядом с ним чёрное кожаное кресло.

- Вот. Напиши здесь своё желание. Только хорошенько подумай, - демон протянул мне листок и ручку.

А чего тут думать-то? Я уже давно сформулировала своё желание. Этот порядок слов... мне не о чём больше думать. Я подошла к столу, стоящему в углу и, положив на него листок, поспешно написала на нём своё желание. 

- Вот, - произнесла я, протягивая демону листок с желанием.

- И это твоё желание?  - демон изогнул бровь, а затем усмехнулся.

- Да, - уверенно произнесла я.

Мара вздохнул.

- Теперь нужна твоя подпись, - не успела я опомниться, как демон оставил на моём пальце царапину, проведя по нему когтем. Из пальца начала сочиться кровь. Что делать дальше, я уже и без объяснений сообразила. Капнув немного крови на бумажку, я неуверенно взглянула на антихриста. Тот лишь кивнул в ответ, усмехнувшись.

- Ну вот. Теперь ты принадлежишь мне, - радостно заявил он. - Всецело и безраздельно, - добавил демон.

Только вот не чувствовала я сейчас той радости, что и он. Правильно ли я поступила? Боже, что же я наделала!

- Ты останешься здесь до утра, а там посмотрим, - антихрист поправил воротник.  Но я и слова не успела произнести, как, щёлкнув пальцами, демон растворился в воздухе. Будто его и не было здесь вовсе. 

Я хочу домой. Не знаю почему,  но здесь как-то неуютно, страшно и... непонятно как-то...  Не нравится мне всё это. Чувствую, плохо это кончится.

Я стояла у окна и наблюдала за тонущим в высотках солнцем, попутно заливающим горизонт алым, будто кровью. С каждой минутой на улице становилось всё темнее. Дымили заводы, находящиеся на окраине города. Через открытое окно доносился лай собак и шуршание листвы. Я вдохнула воздух полной грудью.  Из того конца комнаты донёсся скрип дверей. С минуту в комнате царила тишина. Я не подавала виду, что знаю о том, что он в комнате, за мной наблюдает.

- Ты обещал вернуться ещё утром, - неуверенно начала я, прервав тишину. Со стороны дверей послышался глубокий вздох, по комнате разлились звуки шагов. Демон положил руки мне на плечи, от чего я вздрогнула. В комнате вновь повисло молчание.

- Все вы, люди, такие? - проговорил антихрист. Я не была уверена в том, стоит ли мне отвечать на этот вопрос. Тем более было непонятно, что именно он имеет в виду.

- Какие? - тихо спросила я, боясь что-то не то сказать. - Безответственные, слабые, наивные... - принялся перечислять демон.

- Я...

- Ты тоже слабая. Побежишь, небось, замолишь грехи свои...

- Нет, - отрезала я. - Я отвечу. Отвечу за свой поступок. В конце концов, я сама выбрала этот путь, теперь не сверну с него. Это мой выбор, моя вина, и ничья больше. - Мне стало даже не по себе, слишком уж осмелела. Антихрист усмехнулся и выдохнул мне в макушку, от чего по спине мурашки пробежались. - Пора, - вздохнула я, провожая взглядом последний луч солнца.

- Хочешь вернуться обратно? 

- Нет, но... я обязана вернуться. Я обещала матери, и... - Мара усмехнулся. Я повернулась лицом к демону, закрывая глаза. Уже через миг я почувствовала дикую боль. Тишину, что повисла в комнате, разрезал крик, полный боли... мой крик. Я даже пожалела, что решила сюда вернуться. Там было тихо, тепло и... совсем не больно. Так, что это за мысли такие?! Совсем с ума сошла? Лучше бы подумала над тем, как выбраться отсюда.

- Не хочешь вернуться? - послышался голос демона.

- Нет.

Вдруг послышался звон ключей. Помещение, если его можно было так назвать, чем-то напоминало клетку. Толстые прутья со всех сторон находились так близко друг к другу, что в проём между ними едва ли рука прошла бы. Я решила встать. На коленях перед ним сидеть? Как бы не так. Послышался звон цепей, а к рукам будто гири привязали. И тут я обнаружила, что к стене цепями прикована. Неужели боятся, что я убегу? Что ж, даже льстит немного. Только вот мне это никак сбежать не поможет.  А демон тем временем наблюдал за этим всем, подпирая стенку, но через пару секунд его уже и след простыл. Помог бы хоть…

Это я что, на помощь его надеюсь? Пф, как бы не так. От демона помощи ждать. Ещё чего.

- На вот, поешь, - стражник небрежно кинул передо мной миску с супом каким-то и кусок, по-видимому, уже зачерствевшего хлеба. Я взглянула на охранника, затем на суп и, поморщив нос, отвернулась в другую сторону. - Ну, как знаешь, - пожав плечами, мужчина удалился, но еду всё же оставил. Я, посидев так с минуту, всё же решилась поесть, ибо желудок моему протесту явно рад не был. Только вот проблемка небольшая нарисовалась. Руки-то у меня дальше, чем цепь позволяет, не дотягиваются, а цепь, она самая, дальше тридцати-сорока сантиметров от стены руки не отпускает. Это что, поиздеваться решили, что ли? Ха! Да я и сама-то не хотела еду вашу вонючую есть! Чего доброго, подсыплете порошок какой, а я потом сболтну лишнего, не дай Бог. Вовремя я, однако, про Бога вспомнила. Как раз минутами десятью позже встречи с демоном. Какая же я праведная, чёрт возьми. Да о чём же я думаю-то, а? Мне выбираться отсюда нужно как-то, а я, видите ли, философствовать изволила, да ещё и мысленно! Ну не в голос же, и то хорошо.

Глава 7

Сыро… сыро и невыносимо холодно. А ещё больно до жути, нестерпимо больно. Только непонятно как-то. Будто кто-то изнутри добивает. Паршивое чувство, будто кислоту заливают внутрь. Домой хочу. Там теплее, уютнее.     

Я, игнорируя боль, прислонилась спиной к холодной стене. Спустя минуту стало легче. Мне не хотелось сейчас ни о чём думать.

-Слушай, может, выбираться уже будешь отсюда, а то мне здесь как-то не нравится, - послышался голос справа.

Меня даже передёрнуло от неожиданности, от чего спина заболела ещё больше. Повернув голову, я увидела демона. Смотревший до этого в сторону «двери», демон перевёл свой скучающий и безразлично-холодный взгляд на меня, от чего по коже мурашки пробежались. Мара за пару шагов преодолел расстояние между нами и присел рядом.

Не проронив не слова, мы сидели около пяти минут. Я была очень удивлена такому его поведению. Интересно, все демоны такие странные? Но, честно признаться, легче стало. Он просто сидит рядом, вроде бы… Не жалеет, не пытается поддержать или утешить. Думаю, от этого было бы ещё хуже сейчас. Просто невыносимо стало бы. Он просто сидит рядом и молчит, но я чувствую в нём поддержку, в каждом его действии, шаге и слове. Может, неправду о демонах говорят? Ведь он не бросил меня здесь одну, хотя, я уверенна, дел у него предостаточно. А если я умру – ему это на руку - чем скорее, тем лучше…

Но он просто сидит рядом и молча поддерживает, как-то по-своему.

Боже, что я такое говорю, это же самый настоящий демон! Это не сон! Никакой не сон! Хоть и звучит абсурдно, но я действительно продала душу демону, и он ждёт не дождётся, пока я умру, чтобы забрать её.

Я встала, немного покачнувшись, и отступила вперёд, насколько цепь позволяла. Подобные мысли накрыли меня огромной волной, не давая выбраться. Я даже не сопротивлялась. Злость поглотила меня полностью, когда я стала винить в случившемся себя, демона, весь мир! Я невольно сжала кулаки, когда почувствовала на себе чужой взгляд.

-Решилась? Я мог бы тебе помочь, но для этого…

-Заткнись! – выкрикнула я, резко разворачиваясь лицом к демону. – Я не собираюсь принимать помощь демона! Можешь возвращаться к себе и ждать, пока меня убьют или я сама умру от пыток или недоедания! Дай мне пожить спокойно! – я выплеснула весь свой негатив на него.

Только… я была настолько разгневана, даже не знаю, на кого, что стала винить даже демона, хотя вина была моей и ничьей больше.

Я стояла, сжав руки в кулаки до побеления костяшек. Моей злости не было предела. Я простояла так с минуту. Демон же за это время не сделал ни движения. Я стояла и с каждой секундой всё больше осознавала то, что просто так, ни за что накричала на единственного, кто был со мной в трудный момент и, хоть  и молча, поддерживал. Я округлила глаза, до конца осознав, что только что сделала. Демон нахмурился и встал на ноги, возвышаясь предо мной. Невольно из глаз потекли слёзы, предательски скользя по холодным щекам и обжигая их. Не в силах сдерживать слёзы я закрыла лицо руками, давая волю слезам.

- Ненавижу, - прошептала я. – Ненавижу… - демон растворился в воздухе, так и не дослушав до конца. – Себя, - закончила я, упав на колени.

Что же я наделала? Минутная слабость и… последствия совсем не радуют. Неужели я всегда была такой дурой?

Я услышала шаги, доносившиеся из-за моей спины, а затем звон ключей и щелчок.

-Идём, - кто-то грубо схватил меня за локоть и поволок куда-то.

Когда я услышала, как открывается дверь, решила посмотреть, где нахожусь. Впечатление от увиденного было совсем не радужным. Открыв глаза, я увидела, как меня волокут к той же двери, что и тогда. Те же цепи, та же плеть…

-Не передумала? – с ехидной усмешкой  произнёс Волкер.

-Мне плевать, можешь делать это, сколько влезет! – выкрикнула я. – Я это заслужила, - прошептала я, опуская голову вниз.

Первый удар, меня будто холодной водой окатило. Я не следила за тем, сколько ударов  мне приписали сегодня, полагаю, больше, чем тогда. Я просто с безразличием и тем же холодом в глазах уставилась в пол, содрогаясь от новых ударов. Мне сейчас было плевать на всё. Даже на гордость. О какой гордости идёт речь, если, поступив так, я уже её лишилась.

Я не помню, как меня притащили обратно в камеру. Наверное, уже отключилась к тому времени, а может, просто отказывалась воспринимать реальность.

Так пролетело целых пять дней. Я ничего не ела. Каждый день по два раза меня подвергали пыткам. За всё это время Мара ни разу не появился. Я так хотела извиниться перед ним. Хоть он и не человек, не ангел, а самый настоящий демон, но… он тоже имеет право на сочувствие и поддержку.

Глава 8

По моим расчётам было где-то часов шесть вечера. За мной уже давно должны были прийти, но почему-то никого не было.

Вдруг я почувствовала, как кто-то положил руку мне на плечо, я уже даже сжалась, ожидая пока меня швырнут к выходу, но ничего такого не произошло. Я с опаской подняла глаза и опешила.

- Жить хочешь, - как бы между прочем спросил Мара, подавая мне руку.

Ещё с минуту я сидела, не двигаясь, уставившись на демона. Лишённая дара речи я просто кивнула в знак согласия и встала на ноги.

Уже через пару секунд мы стояли напротив того самого здания, где меня держали. На улице было темно и неимоверно холодно, но боль чувствовалась меньше. Я вновь перевела свой взгляд на здание, но уже через пару секунд оно взлетело на воздух, от чего сердце ухнуло.

Не задерживаясь больше не секунды, демон притянул меня ближе к себе, а что дальше делать я уже и так знала. Голова всё так же кружилась, поэтому я не сразу поняла, где я. Посреди комнаты стояла большая кровать и прикроватная тумбочка рядом с ней, а в углу комнаты – стол и кресло.

- Я домой хочу, - проговорила я. – Мама ждёт с отцом, - добавила я значительно тише.

- Они умерли, - ответил Мара. – Часа два назад в дом попала бомба.

До меня не сразу дошла суть произошедшего. Ещё с минуту я стояла, не двигаясь и не издавая ни звука. Почему всё это происходит именно со мной? Неужели я всё это заслужила?

Мара не спеша подошёл к кровати и сел на край.

- Демон, - тихо позвала я.

- Что будешь делать дальше? – отозвался Мара.

- Я не знаю, - честно ответила я.

В комнате повисла тишина, при чём та самая гнетущая тишина, которая пробирала до костей, от которой даже руки начинали дрожать. Просто от тишины. Просто от того, что поток негативных мыслей новой волной накрывает тебя, и ты не знаешь что делать дальше. И вообще, стоит ли делать что-то. Неужели в мире живёт столько людей и у каждого есть цель, смысл жизни? Если и так, то людям, у которых нет смысла жизни… выходит, им незачем жить дальше, и они умирают. Выходит, мне очень скоро придётся умереть? Я не знаю почему, но мне совершенно плевать на то, что мне придётся скоро умереть. Может это и бред, конечно, но я чувствую, что…

- Мила, - поток моих мыслей в секунду прервал голос демона.

- Ты не выполнил обещание, - вдруг сказала я, сама того не ожидая от себя.

- Ты не указывала сроков, - вдруг как-то слишком холодно ответил Мара.

Он был прав. Я нигде не указывала сроков, но мне очень хотелось, чтобы всё это поскорее закончилось.

Я тихо приблизилась к кровати и села рядом с демоном. Почему-то мне сейчас совсем не думалось о том, что стоит искать место дальнейшего проживания. Не думалось о том, что стоит поесть, поскольку уже неделю я ничего не ела, что я только что лишилась родителей. Мой мозг просто как-то вмиг отказался воспринимать эту информацию. Я считаю, что это к лучшему. Ведь, забывая об этом, обо всём, я могу расслабиться, раз за сколько времени.

- Останешься пока здесь, - сказал демон. – Мне нужно отлучиться ненадолго, - закончил он и, как всегда, исчез настолько быстро, что я и сказать-то ничего не успела. А оставаться одной так не хотелось. Хотя, кто меня здесь найдёт? Это же Преисподняя, да? Ну, тогда я могу быть спокойна. Ну… полагаю, здесь будет порядком безопаснее карцеров и, уж тем более, улицы, где и помереть недолго.

Я сидела и размышляла о том, о сём, когда поняла, что мне стало мало того скучно, так ещё и живот стало крутить так, что в глазах стало темнеть. Недолго думая, я решила покинуть комнату и отправиться на поиски еды, если таковая здесь имеется.

Встав с кровати, я приблизилась к двери и приоткрыла её. Снаружи было немного темнее, чем в спальне. Белый мраморный камень, из которого было сделано чуть ли не всё помещение, отливало оранжевым, местами красным, ведь коридор, который находился за пределами комнаты, освещался установленными на стенах светильниками с красными стеклянными плафонами. От недоедания перед глазами стало темнеть, а комната подозрительно кружилась. Тряхнув головой и закрыв за собой двери, я продолжила своё передвижение по коридору, опираясь о стены.

Я шла так около минуты, пока не дошла до небольшой, скажем так, развилки. Став в нерешительности меж двух коридорчиков, я стала размышлять над тем, что именно мне нужно и где это можно найти. Придя к выводу, что я ищу еду и при этом совершенно не знаю этого места, я решила следовать природным инстинктам и чаще принюхиваться. И только я решилась сдвинуться с места, как сзади меня кто-то окликнул, и я вздрогнула от неожиданности.

Повернуться я боялась, поскольку не знала чего от самой Преисподней ожидать можно, а самое главное – нужно. Только вместе со страхом меня раздирало изнутри просто дикое любопытство. Вдруг я почувствовала, как кто-то положил мне руку на плечё, после чего произнёс:

- Ты чего, оглохла?

Поскольку деваться мне уже было некуда я развернулась и была готова увидеть любое «исчадие ада». Ну, как готова, морально-то я была готова, но…

И только я развернулась, как удивлению моему не было предела. Нет, ну вы бы, хоть ради приличия, шерсть ему отрастили, там, или я не знаю, копытца приделали. А тут стоит обычный человек. С рогами, правда и хвостом.

- Ты чего пялишься? – с недовольным видом заявил стоящий передо мной демон. – Это неприлично, мало того… эй, ты чё, оглохла? – это эм… существо стало махать у меня перед лицом своими вполне обычными руками, что, естественно, не укрылось от моего внимания.

- Вы кто? – очнувшись, спросила я.

Опешивший демон уставился на меня, как на полоумную, потом глубоко вздохнул и сказал:

- Нечистый дух. Иуда я.

Теперь снова очередь удивляться моя настала.

- Чё, настоящий? – у меня создалось ощущение, что я, конкретно так, упоролась.

Я стояла и пялилась на духа, сопровождая это нервными смешками, что сдержать было не в моих силах.

Искариот, хлопнув себя по лбу, вновь глубоко вздохнул.

- Ты чего здесь забыла-то? Ищешь кого, поди? – прищурившись, спросил нечистый.

Я, недолго думая, ответила:

- Да, ищу, - немного неуверенно ответила я.

- Кого, - поправив очки, спросил Искариот.

- Ну, вообще поесть, - уже более уверенно сказала я.

И тут на меня вновь уставилась, как на умалишённую, пара вишнёвых глаз.

- Что? Ты спросил – я ответила, - я пожала плечами.

- Ладно, идём. И откуда ты только такая взялась на мою голову-то, а? – нечистый, взяв меня за руку, поволок куда-то. – Ты чья? – спросил он.

- Как я могу быть чьей-то? Разве человек не свой собственный? – я с удивлением уставилась на Иуду, пытаясь идти рядом и  не отставать.

- Если ты здесь, то ты уже никак не можешь быть своей собственной, - пожал плечами нечистый.

Я только сейчас заметила, какие красивые у него волосы были. Такие шоколадные и красным немного отливали.

- Так чья? – вновь задал вопрос Иуда.

- Ну, меня Мара сюда привёл, - сказала я немного неуверенно, не совсем уверенная в том, можно ли это кому-то рассказывать.

Иуда вмиг остановился и уставился на меня огромными глазищами.

- Ты уверенна в этом? – спросил он.

- Ну, он говорил, что его так зовут. Я не уверенна в достоверности этой информации, - ответила, пожимая плечами. – А почему ты так удивился?

- Ну, он гостей на часто водит, - ответил нечистый, немного прищурившись и двинулся дальше.

Я, не желая отставать, последовала за ним.

- Нам ещё долго, - решила спросить я, поскольку в глазах вновь стало темнеть.

- Почти пришли, - ответил Искариот.

Продолжение следует...