Долго думала, куда бы сплавить Джули... Потом остановилась на месте, где всегда мечтала побывать, и куда обязательно поеду — Италии. Прошу прощеия, здесь будет конкретный ООС
Всегда мечтала побывать в Италии)))
Долго думала, куда бы сплавить Джули... Потом остановилась на месте, где всегда мечтала побывать, и куда обязательно поеду — Италии. Прошу прощеия, здесь будет конкретный ООС — у Шуна припадок, а характер Джули списан с моего, так что не удивительно, что он всех раздражает)))))). Все-таки с утра не пишется..., убедилась в этом наглядно, но буду стараться — все ради вас)))))
Я сидел на траве, солнце нагревало макушку, по небу плыли толстые, пушистые облака, не позволяя думать, что сейчас лето. Напротив меня сидела та, что показала мне, что значит – любить. Взгляд опущенный вниз, легкий ветерок тянет ее за рыжие волосы… Кажется нет в мире ничего прекраснее этого зрелища. Мне бы сейчас сидеть, да радоваться, но в животе все скрутило в тугой комок в ожидании ее ответа. И надо было мне спрашивать о ее чувствах к Маске именно в такой момент? Хотя…надо было, знаю же, что потом будет больнее, но все равно хочется заткнуть уши, и никого не слушать.
Эллис подняла на меня свои теплые глаза, цвета молочного шоколада. Где-то в глубине можно было заметить чувство вины, но я упорно старался его не замечать. Внезапно уголки ее губ задрожали. Не хочу в это верить! Не хочу!
— Я..я запуталась, — быстро бросила мне она, и убежала в лес. Я мог бы пойти за ней, но сейчас у меня просто не хватало на это сил. Ее слова словно выбили почву у меня из-под ног. Запуталась… В голове сложилось довольно простое умозаключение: любовь – самая дурацкая штука на свете. Тогда, когда я думал, что любил Джули, в моей груди появлялась дыра, при виде Дэна. А сейчас все не так тяжело – меня просто нет… Точно! Как я раньше не догадался? Я улегся на траву, нагретую солнцем, но все равно оставшуюся влажной, и начал глупо хихикать. (Мдоо, Шун – свихнулся… Совсем немножко до меня осталось) В голове прокручивались все моменты, когда Эллис была рядом, и я понял – их так немного…
Я даже не успел хоть немного побыть счастливым! Секунду спустя я понял, если кто-то сейчас не обратится ко мне по имени – я поверю, что меня действительно нет. Я знаю, кто меня поймет! Тот человек, который стал моим лучшим другом в последнее время…
В последние дни мне даже не приходилось заставлять себя улыбаться всем вокруг. Стоило мне подумать о том, что, возможно я вижу их в последний раз, улыбка сама оказывалась на лице. И пусть, когда я оставалась одна, на глазах вновь появлялись слезы – это того стоило. Я поняла, как буду по всем скучать… по Шуну, который разбил мне сердце, но которого я все равно люблю; по Дэну, первому лучшему другу, такому доброму и наивному; по Маручо, который всегда заставлял меня радоваться жизни; по Руно, такой отважной и уверенной; и даже по Эллис. Раньше я не чувствовала ничего, кроме злости по отношению к ней, но сейчас я поняла, что она поддерживала меня все это время, поддерживала во мне желание жить. То, чего у меня совсем уже не осталось. Я не обижаюсь на нее. Обида – совершенно нелепое и неправильное чувство. Все мы смертны, и все совершаем ошибки.
На кровать, заботливо предоставленную мне подругой, полетела маленькая джинсовая сумочка с вещами. Подумала, что будет не совсем правильно брать у Эллис карту перемещений, и решила сесть на поезд, (интересно, а в лесу поезда ездят??) благо деньги, оставленные тетей, до сих пор лежат нетронутыми во внутреннем кармане сумки. Осталось несколько мелочей. Вытащила из-под кровати несколько запечатанных белых конвертов, и оставила по одному на кровати каждого. Последний конверт остался в руке. На белой хрустящей бумаге были отчетливо заметны буквы, выведенные моей рукой особенно тщательно: «Шуну».
Дверь скрипнула, открываясь, и я затаила дыхание. К счастью, его в комнате не оказалось. Наверное, с Эллис… Вместо ноющей боли в душе осталась лишь грусть. На мгновение прикоснуться губами к тонкой бумаге и опустить конверт на подушку. Слезинка попыталась скатиться по щеке, но я ее тут же смахнула – не вовремя.
По ступенькам в дом, подняться в ее комнату. Постучал и открыл дверь. Пусто. Где она может быть? Увидел тонкий конверт, лежащий на второй, аккуратно заправленной кровати. «Эллис», — значилось на нем. Решил не трогать, наверное от Маски… Опять захотелось рассмеяться, чтобы заглушить глупую боль в груди (Ужас! Превратила Шуна в какого-то припадочного…*стыдно*). Направился к себе в комнату и рухнул на нерасправленную постель. Подо мной что-то хрустнуло (Она старалась-старалась, буковки выводила, а он, козел такой все ее искусство испортил!). Из-под головы вытащил конверт, похожий на тот, что был в комнате Джули, только на моем каллиграфическим почерком было выведено: «Шуну». Разорвал конверт и быстро пробежался глазами по тексту.
Выпрыгнул в окно (Теперь решился на суицид… Чувствую себя такой жестокой…), и помчался по лесу, прыгая с дерева на дерево, приближаясь к затерянному среди маленьких деревушек районному центру. В голове крутилась только одна мысль: «Только бы успеть…»
Примчался на вокзал, в зале ожидания ее уже нет, скользнул на перрон. Поезд остановился перед маленькой фигуркой с джинсовой сумочкой на бедре. Двери распахнулись.
— Джули! – закричал я, надеясь что она услышит. Фигурка обернулась.
