Смайлбург, глава девятая - История Хельги Фридом
Глава девятая
История Хельги Фридом
Ее звали Хельга Фридом. Она была совсем одна. Своих родителей Хельга помнила довольно смутно, они оставили ее хозяйкой обветшалого деревянного дома и ушли в горы, когда она еще не прожила и первого десятка зим.
Хельга жила у самых ворот Смайлбурга, невдалеке от психиатрической лечебницы. Кроме дома ее владения насчитывали колодец, практически не используемый с тех пор, как в Смайлбурге провели воду, сарай со всякой всячиной, хлев и загон для небольшого стада овец.
Вот так, только овцы и мелкая пугливая псинка по кличке Блох всегда были рядом с Хельгой. Друзей у нее не было, в детские годы в школу Хельга не ходила, овладевая элементарными знаниями дома, да и сама натура пастушки не требовала постоянного нахождения в обществе других людей.
---
Дождь, моросивший с утра, превратился в бурный ливень. Хельга и воодушевленно преследующий ее Блох сновали по дому, расставляя тазики и кастрюли под жизнерадостную весеннюю капель, проникавшую в дом сквозь прохудившуюся крышу.
Когда пастушка балансировала, подоткнув юбку, на спинке стоявшего на двух ножках стула, и держалась за крышку старинного резного шкафа, пытаясь запихнуть на него сковородку, чтобы уберечь бесценную мебель от дождевой воды, в дверь яростно заколотили. Блох, коротко взвизгнув, увернулся от грохнувшейся на пол сковородки и, вздыбив и без того лохматую черную шерстку, понесся к двери. Хельга, хмуро проследив за питомцем, оттолкнулась от шкафа и рухнула на тяжелый дубовый стол, мужественно перенесший подобное неуважение.
Потирая ушибленный локоть, пастушка направилась к двери.
- Чем обязана? – хмуро спросила она, выглядывая на улицу.
Перед Хельгой стоял юноша. Мокрый, дрожащий и злой.
- Мне нужен ночлег! – заявил он, стряхивая с темных волос крупные капли воды.
- Это не гостиница, - заметила пастушка и закрыла дверь.
Тут же в эту преграду между бушующей стихией и относительно теплым убежищем заколотили.
- Впустите меня, иначе наутро вам придется убирать утопленника с порога! Здесь настоящий потоп!
- Идите в хлев к овцам, - проворчала Хельга, стоя у двери.
- Я, по-вашему, баран?!
- Нет, - пастушка снова открыла дверь и хмуро посмотрела на юношу. Тот с завидной долей упрямства смотрел на Хельгу.
За спиной у юноши висел огромный рюкзак с прицепленным сбоку чайником, мокрая одежда незнакомца была облачением путешественника.
- Проходите, - смилостивилась пастушка, пропуская юношу в дом.
Тот тут же ринулся внутрь, перепугав Блоха и оставляя за собой лужи, прижался вплотную к камину. Хельга хмуро осмотрела следы его сапог на стареньком бордовом ковре и пошла греть воду в последнем свободным от сбора воды чайнике.
Через полчаса незваный гость сидел за столом в сухой одежде, взятой из необъятного рюкзака, а его пальто, штаны и сапоги, пострадавшие в стихии, были отправлены в ванную сушиться.
- Спасибо! – юноша воодушевленно принял у пастушки чашку с крепким чаем.
Хельга кроме чая выставила на стол хлеб, масло, сыр и яблочный джем. Она села напротив гостя, взяв свою чашку, и вопросительно вскинула брови.
- Ах, да! Меня зовут Рэн. Достаточно имени, в фамилии, если не сидишь на месте, нет никакого толку. Я путешествую по всему миру пешком, хотя иногда приходится плыть кораблем или ехать на поезде. Нигде надолго не задерживаюсь, только если нужно заработать на вещи первой необходимости. Хотя я предпочитаю обходиться без денег и лишних вещей, - путешественник поднял с пола обомлевшего Блоха и, лучезарно улыбнувшись Хельге, принялся скармливать ему кусочек сыра.
- Так значит, Рэн, вам нечем заплатить за ночлег и ужин? – второй раз за вечер брови пастушки вопросительно изогнулись, глаза стойко сохраняли хмурое выражение.
Темноволосый юноша перемигнулся с Блохом. Песику на нос шлепнулась крупная капля воды с потолка, и Блох коротко тявкнул.
- Я могу починить крышу! – тут же заявил Рэн, - Как только закончится дождь.
- Дождь уже прошел, - не отрывая взгляда от юноши, заметила Хельга.
- Утром. Я хотел сказать, что починю крышу утром, - не моргнув глазом сказал Рэн. Его взгляд светился такой кристальной честностью, что Хельга все же решила смилостивиться.
- Я приготовлю вам постель, - пастушка отставила чашку в сторону и отправилась к своему огромному шкафу.
Рэн и Блох с интересом наблюдали за ней, благо кухня и гостиная, где стояло громоздкое хранилище всего, не были разделены. Однако не успел путешественник проследить за тем, как Хельга полезла на стул за гигантской пухлой подушкой, как внимание юноши привлек шум за окном.
- Вы ждете гостей? – Рэн уже отодвинул белые кружевные шторы в сторону. Блох, удивленно моргнув, засеменил следом за юношей к окну.
- Я не устраиваю приемов, - пастушка бросила подушку и плед на диван и подошла к Рэну.
- Автомобиль, - юноша указал в темноту, - с решетками на окнах. У Вас проблемы с законом?
- Чепуха, - проворчала Хельга, наблюдая за тем, как из машины выбирается темноволосая девушка. Поспорив о чем-то с водителем, эта странная особа спешно направилась в сторону Смайлбургских ворот, едва различимых в темноте.
- Это директор психиатрической лечебницы, - задумчиво произнесла Хельга, - она здесь недалеко.
- Вы живете рядом с психушкой? – ужаснулся Рэн.
- А Вас это не устраивает?
- Понял, не наглею. – стушевался Рэн, – Интересно, что директор этой лечебницы здесь забыла… - заметил он, желая перевести тему.
- Наверное, Джонни опять убежал, - Хельга задернула шторы, не найдя за окном ничего более занимательного.
- Джонни? Вы про пациента из лечебницы?
- Да, бегает тут.
- Ну у Вас и друзья, - хмыкнул Рэн.
- У меня нет друзей, - бросила Хельга, - по крайней мере, среди людей.
- Как? – Рэн едва не выронил из цепких пальцев только что поднятого Блоха.
- Я Хельга Фридом. Мне не нужны друзья, чтобы жить, - сказала пастушка с некой непонятной Рэну гордостью.
- Что же Вам нужно?
- Электричество, вода, мои овцы и Блох.
- О ужас, - Рэн в порыве чувств прижал собачку к груди, едва не лишив Хельгу одной из значимых составляющих ее жизни.
- Почему вы удивляетесь? – Хельга невозмутимо смотрела на Рэна. – Разве у человека, который нигде не задерживается надолго, есть друзья?
- А почему бы и нет? Хорошие люди есть везде. И мне не обязательно вечно торчать на одном месте, чтобы дружить с кем-то.
- Что же, рада за Вас, - пожала плечами Хельга. – Я ухожу спать, доброй ночи.
- А, да, и Вам хорошо поспать, - Рэн говорил уже с дверью: пастушка удалилась к себе в спальню.
---
- Глупые овцы! Идите обратно в хлев, прочь, прочь! А-а-а! Отстаньте от меня! – эти бодрые крики и разбудили Хельгу в шестом часу утра. Неистовое тявканье Блоха и грозное блеянье овец доводили уровень шума до пика невыносимости.
В соответствующем утру расположении духа Хельга быстро привела себя в порядок, взяла свой дубовый посох и пошла разбираться. С крыльца своего дома она увидела Рэна, выплескивающего явно не первое ведро воды на осаждающих его крепость – колодец – овец. Блох был там же, но пользы он него, как всегда в присутствии стада, не было никакой. Овцы не отступали, вода их не пугала, а вот Хельга окончательно рассердилась.
- Простите, Хельга! – не дав пастушке выразить свое негодование, завопил Рэн, - Я зашел в сарай, чтобы найти инструменты для починки крыши, но он оказался хлевом! Они напали на меня, чуть не съели Блоха! – глаза путешественника горели яростью, а в воплях, что несколько удивило Хельгу, то и дело слышался смех. – Мы еще поквитаемся, бешенные комья шерсти!
Девушка вздохнула и махнула своим посохом в сторону небольшого загона. Овцы, тут же забыв про Рэна, бросились в загон, толкаясь и блея. Блох, почуявший было свободу, оказался зажатым между мягкими боками стада и едва успел выбраться, прошмыгнув между створками воротец, закрываемых Хельгой.
- Идите завтракать, - бросила пастушка Рэну на пути в дом.
- Ага, только умоюсь, - путешественник, удержав осаду, теперь как ни в чем ни бывало сбросил в колодец очередное пустое ведро и принялся вытягивать его обратно.
- Зачем Вам вода из колодца? - удивилась Хельга, - В доме есть ванная комната.
- Зачем умываться водой из-под крана, если есть колодец? – усмехнулся Рэн.
---
- Хельга, а кто это? – путешественник стоял на крыльце, время от времени отпивая чай из большой белой чашки.
Через туман, клубившийся на дороге, на велосипедах ехали две девушки. Они были так похожи, что Рэну задумался, ни случилось ли с ним сотрясение из-за боя с овцами и ни двоится ли у него сейчас в глазах. Длинные пшеничные волосы девушек развевались по ветру, глаза щурились от пробивающегося сквозь дымку на горизонте розоватого солнца, однако смотрели беззаботно и уверенно.
- Это дочери хозяина лавандового поля, того, что цветет прямо за Воротами. Флоренция и Дакота Родш. Они время от времени проезжают здесь, чтобы проверить лаванду. Пастушка вышла из дома и посмотрела вслед девушкам.
- А Вы неплохо осведомлены, - Рэн присел на корточки и почесал у вьющегося у его ног Блоха за ухом.
- Они как-то заговорили со мной, когда я вела овец на поле. Угостили Блоха печеньем, расспрашивали, как мне живется, звали в музей.
- Что за музей?
- Он на Большой площади Смайлбурга, посвящен его истории. Эти сестры работают там.
- Так Вы пошли?
- В музей? Нет.
- Но почему? Это интересно. Да и могли бы подружиться с теми девушками.
- Вы вынуждаете меня повторяться, я ни с кем не дружу, - проворчала Хельга. Отобрав у Рэна опустевшую чашку, пастушка вернулась в дом.
Темноволосый юноша покачал головой, свистнул Блоху и отправился в теперь уже в правильный сарай.
---
Малопонятный ликующий вопль и следующий за ним удар о стену второй раз за день нарушили покой Хельги, мирно избавляющую дом от последствий дождливой ночи. Ремонт уже был позади, так что пастушка сразу вычеркнула из списка причин очередного шума падение Рэна с крыши.
- А жаль, - подумалось ей.
Со вздохом Хельга пошла посмотреть, что натворил ее вездесущий гость. Рэн катался вокруг дома на старом велосипеде, сопровождаемый отчаянным лаем Блоха.
- Простите, не справился с управлением и немножко задел дом! – крикнул пастушке юноша, проносясь мимо и заворачивая за угол.
- Где Вы взяли это? – крикнула Хельга ему вслед.
- В сарае, он стоял за лестницей, - Рэн уже обогнул дом и притормозил у крыльца.
- Полагаю, это велосипед моего отца, - задумчиво сказала Хельга, - поставьте его на место.
- Простите, не знал. А где сейчас Ваш отец? – Рэн слез с велосипеда и прислонил его к перилам крыльца.
- Они с матерью ушли пасти овец в большие горы много лет назад. Я была еще слишком маленькой для того, чтобы к ним присоединиться, поэтому осталась здесь с этим стадом. В Смайлбурге с его вечной сыростью и холодами ценят шерсть, так что мне никогда не приходилось бедствовать.
- Наверное, Вы ужасно скучаете по ним. Не хотите разыскать их теперь? – Рэн мечтательно остановил взгляд на небо, воображая себе горные луга, полные спокойствия и послушных овец.
- Возможно, когда-нибудь я так и поступлю, - пастушка пожала плечами, - Но пока еще я не могу покинуть этот дом. Нет того, кому я могла бы оставить это стадо. А забрать этих овец в горы никак нельзя, они особые, злые и упрямые,- Хельга неожиданно для себя самой разоткровенничалась и даже немного загрустила.
- Да уж, таких овец точно стоит держать от обычных милых овечек, - рассмеялся Рэн.
Хельга улыбнулась, хотя на душе у нее было все так же было тоскливо. Пастушка присела на крыльцо и стала смотреть на своих овец, пытающихся перегрызть крепкие жерди загона. Рэн молчал.
- Кхм, - спустя некоторое время путешественник присел рядом с Хельгой, - так почему бы Вам все-таки не завести друзей, раз Вы застряли здесь с вашими ужасными овцами?
- Я же уже говорила…- начала огрызаться Хельга, но путешественник тут же ее перебил.
- Простите, но вот тут у Вас есть велосипед. Он, конечно, старый, но я подлатал его немного, так что он еще неплохо держится, а если хорошенько им заняться, то и вовсе станет лучше нового. А ведь те девушки с лавандового поля любят велосипедные прогулки.
- Мне продать им велосипед? – устало вздохнула пастушка.
- Да нет же, покатайтесь с ними! Они не будут против, я уверен. Идемте, я научу Вас удерживать равновесие и ехать, - решительно заявил юноша.
- Я все это умею. Но кататься не буду, - проворчала Хельга.
- Но почему? – едва не взвыл Рэн.
- Потому что я в юбке до пят! – вспылила Хельга. – И менять манеру одеваться я не собираюсь. Не лезьте в мою жизнь!
- Как скажете. Я лишь хотел помочь, - путешественник, щедрый на проявление душевного настроя, резко поднялся на ноги и потащил велосипед в сарай.
Около часа Рэна не было видно. Пастушка невозмутимо ходило по дому и наводила порядок в и без того чистых комнатах. Путешественник явился, когда Хельга домывала окна.
- Могу я просить Вас об одолжении? – спросил негромко Рэн, явно остывший с времен их прошлого разговора.
Пастушка пожала плечами, - что еще Вы хотите у меня попросить?
- Я не знаю города, но мне бы очень хотелось посетить Смайлбургский музей перед тем, как продолжить путешествие. Проводите? – с невинной улыбкой осведомился Рэн.
- Я плохо ориентируюсь в центре, - с неохотой бросила Хельга.
- Не беда, отыщем. Идемте, - путешественник уже накинул на плечи свой дорожный плащ.
- А когда Вы продолжите Ваше путешествие? – вздохнула Хельга, домывая последний кусочек окна.
- Скоро, я нигде не задерживаюсь надолго, - Рэн уже справился с пуговицами и пошел к своему рюкзаку. Вернувшись с кошельком, юноша пояснил:
- Нам нужно будет купить билеты в музей, на такой случай я все-таки храню у себя немного мелочи.
- Да, да, Блох, место, - Хельга завернулась в свою неизменную пастушью накидку, - Только не вздумайте таскать меня по всему Смайлбургу, едем в музей и сразу обратно.
---
- До музея можно дойти пешком? – Рэн и Хельга шли по дороге мимо психиатрической лечебницы, на крыше которой гордо стоял улыбающийся юноша в черном.
- Боюсь, тогда мы потратим на дорогу слишком много времени, лучше сесть на трамвай, остановка уже близко.
- О, общественный транспорт, - Рэн хмыкнул и помахал в ответ юноше с крыши, - А это случайно не тот самый Джонни? Ничего, что он там стоит?
- Ничего, рано или поздно его заметят и поймают. Просто не обращайте на него внимание, а то еще увяжется за нами следом.
- Странно тут у Вас… - протянул путешественник.
Хельга усмехнулась, - Погодите, мы еще только на окраине.
Спустя несколько минут Рэн и Хельга были на остановке и перед ними, скребя по рельсам, остановился трамвай.
Кондуктор – румяная маленькая дама - вручила путешественнику и пастушке билеты и вернулась к умиротворенной прогулке между рядами кресел с малочисленными пассажирами.
- Как долго нам придется ехать? – устремив все свое внимание на движущуюся картину за окном, спросил Рэн.
- Что-то около получаса, - подсчитала Хельга, - к счастью, Смайлбург достаточно мал, чтобы добраться до его центра можно было без особых трат времени.
Все-таки, Рэн со этим безумным сражением с ее овцами разбудил ее слишком рано. Хельге хотелось спать. О каком еще музее может идти речь, и почему она согласилась ехать с ним, да еще так легко. Ну да что там, возвращаться домой теперь уже бессмысленно. Да и зачем? В трамвае не так уж и плохо. Качается немного, поскрипывает…тормозит, впускает и выпускает пассажиров и снова…Скрип-скрип, скрип-скрип…скрип…
- Кажется, пора выходить, - задремавшую пастушку разбудил голос Рэна, решившего наконец оторваться от окна.
Хельга смерила недовольным взглядом Рэна и, зевнув, огляделась по сторонам.
- Вы правы, сейчас будем выходить.
- Тогда пойдемте к дверям, - решительно поднялся со своего места путешественник, - скорее, скорее.
- Да, да, - проворчала Хельга.
Трамвай уже притормозил, и будущие гости музея выбрались на Большая площадь, тут же окруженные бодрым прохладным ветром. Рэн замер, восхищенно оглядывая открывшееся ему пространство. Площадь простиралась перед путешественником не слишком грандиозно, однако достаточно эффектно. Транспорт мог проехать лишь по самому краю Большой площади, центральная же часть была предназначена лишь для пеших прогулок. Этот большой круг был выложен причудливым узором из светлых и темных камней, создавая собой огромную карту Смайлбурга. Окружность площади составляли большие красивые здания, по большей своей части старые, но отнюдь не одряхлевшие. Обернувшись, Рэн восхищенно распахнул глаза: над ним и Хельгой высилось горделивое белое строение с двумя массивными колоннами, увитыми виноградной лозой. За колоннами виднелись тяжелые темные двери. Путешественник поднял глаза выше и закашлялся от неожиданности. Крыша здания продолжалась башенкой с часами и колоколом, чуть менее, чем наполовину свесившимся из большого проема в стене. Подобное положение этого медного здоровяка объяснялось тем, что верхняя половина башенки была наклонена градусов на тридцать. На шпиле этой безумной башенки сидела, белея на фоне хмурого неба, обычная чайка. Пораженный разум Рэна больше ничего особо примечательного в здании не обнаружил, но и этого ему было вполне достаточно.
- Это городская ратуша, - просветила путешественника пастушка, - нас не сюда.
- Угу, - юноша с трудом перевел глаза направо, куда уже следовала Хельга.
Музей был квадратным и строгим, с широкой лестницей и аккуратными барельефами на светлых стенах. Вдоволь налюбовавшись и им, Рэн бросился следом за пастушкой.
- Мне здесь нравится! – радостно заключил Рэн, запрыгивая сразу на пятую ступеньку лестницы.
- Я заметила, - Хельга невозмутимо последовала за путешественником и прежде него подошла к двери музея.
Первым экспонатом, представшим перед Хельгой и Рэном, стал портрет некого пожилого господина, от которого веяло неподдельной отвагой и уверенностью в собственной несокрушимости.
- Это портрет Ромсена Смайла, основателя города, - рядом с посетителями сразу же оказалась одна из сестер Родш, - Привет, - улыбнулась она пастушке.
На близняшке было платье светло-сиреневого цвета.
- Флоренция, я же не унесу все сама! А, привет, Хельга, давно не виделись, - первую сестру достигла ее младшая копия, очевидно, Дакота. Ее наряд был светло-голубым. В руках Дакота держала картонную коробку.
- Да, да, да, сейчас помогу, я только кабинет отопру, - Флоренция позвенела зажатой в ладошке небольшой связкой ключей, - Хельга, а кто твой спутник?
- Позвольте представиться, - широко улыбнулся путешественник, гордо вскидывая голову, - Я друг этой хмурой леди, Рэн.
- Рады знакомству, - близняшки повторили свои имена и мило улыбнулись.
- Позвольте помочь Вам с коробками, - оживился путешественник, - я все перетаскаю, а Вы тем временем расскажите нам с Хельгой о музее.
- О, это было бы…- начала говорить Дакота, но внезапно обнаружила, что ее собеседника уволокли в сторону и о чем-то расспрашивают с бурным интересом.
- Что Вы задумали? – выпалила Хельга, выпуская капюшон плаща Рэна.
Юноша тут же принял невозмутимый вид и, сложив руки на груди, прислонился спиной к одной из серых мраморных колонн, повсюду подиравших потолок музея.
- Разве что-то не так?
- Вы всегда беретесь за работу в обмен за что-то полезное, не так ли? Что же Вам нужно от близняшек?
- Я же попросил их рассказать нам о музее, - невозмутимо изогнул брови Рэн.
- Это та самая большая выгода? Вы и в самом деле до такой степени заинтересовались этим крохотным городишком, окруженным тысячами таких же, как он, что экскурсия по его музею так привлекает Вас?
- Настырная, - фыркнул путешественник, - Ладно уж. Я хочу, чтобы Вы подружились с близняшками. Думаю, именно этого Вы от меня и ожидали.
- Но зачем это лично Вам?
- Я тоже хочу дружить с Вами!
- Но я не хочу, не нужны мне друзья, тысячу раз говорила, что могу прожить одна, - заворчала Хельга.
- Не может такого быть. Поверьте, друзья нужны каждому. Доверьтесь мне.
- Я поговорю с ними, если Вы оставите меня в покое, - пастушка вздохнула, - и это Вы здесь настырный.
- Ура! – проигнорировав усталый тон Хельги, обрадовался Рэн, - Пойдемте же.
- Что-то не так? – близняшки стояли на том же месте, где пастушка и путешественник оставили их.
- О нет, все прекрасно, - Рэн едва заметно кивнул Хельге и забрал из рук Дакоты коробку, - А что здесь лежит? Какая-нибудь древность?
- Да, содержимое этой коробки очень, очень старое. Оно появилось в музее сразу же после основания, - как ни странно, близняшки смотрели на таинственное нечто, скрытое от посторонних взглядов за слоем картона, вовсе не с благоговейным трепетом и почтением.
- Так что же это? – взволнованно спросил Рэн.
- Документация, - с отвращением выдохнули работницы музея.
Хельга и путешественник пробыли в музее еще три часа. Флоренция и Дакота устроили им обширную экскурсию по музею, а затем долго отпаивали горячим чаем: в залах было довольно холодно. Близняшки были очень приветливы и добры, втроем с Рэном им почти удалось развеселить пастушку.
---
- Блох, есть хочешь? – утомленно спросила Хельга, приближаясь к дому.
Песик тут же запрыгал вокруг хозяйки и был пойман в охапку Рэном. Юноша занес Блоха в дом, оставил на кухне, а сам поспешил скинуть плащ и ботинки и отправился мыть руки.
Накормив всех супом, Хельга удалилась в спальню, сердечно попросив пса и путешественника буянить потише.
Рэн с Блохом задремали на диване, но вскоре были разбужены. Уже стемнело, гостиную освещала только пухлощекая луна. Разубедило их блеяние овец.
- Как странно, почему Хельга не отвела этих шерстяных чудовищ в хлев? – сонно подумал юноша.
Он только начал подумывать о том, чтобы забыть по овец и задремать снова, как входная дверь тихо приоткрылась.
- Блох, ко мне, - шепотом скомандовал темный силуэт пастушки.
- Мы куда-то идем? – поинтересовался Рэн, когда песик спрыгнул с его колен и засеменил на улицу.
- «Мы»? Вы можете продолжать спать, мне же нужно отвести овец в поле.
- Но, - путешественник потянулся и встал с дивана, - ночь же.
- Дождя нет. Животным нужна свежая пища, так какая разница, что светит, солнце или луна? – пожала плечами Хельга и почти закрыла за собой дверь.
- Подождите меня пять минут, я тоже пойду, - быстро заявил Рэн и бросился за своим рюкзаком.
- Вот же, - пробормотала пастушка, спускаясь с крыльца, - ни минуты на месте не просидит.
Девушка стояла на дороге в окружении своего маленького стада свирепых овец. Блох жался к ее ногам, скользя крошечными лапками в грязи.
- Прошу простить меня за задержку! – махнул Хельге Рэн, закрывая за собой дверь ее дома и спеша к дороге.
- О…- впервые за лице пастушки мрачность уступила место удивлению. Путешественник был полностью собран, даже чайник болтался прицепленным к рюкзаку.
- Я ухожу на рассвете, - пояснил свою загруженность Рэн, - Крыша больше не будет протекать, на Смайлбург я посмотрел, так что пора продолжить путешествие.
- Вот как, - наконец к Хельге вернулась ее невозмутимость, - да, действительно, пора.
- Так мы идем? – потоптался на месте юноша, - Овцы скоро доберутся до Блоха.
- Конечно, идемте, - пастушка взмахнула тяжелым посохом, и овцы послушно побрели к Смайлбургским воротам.
- Ну что, друг мой, - обратился к песику Рэн, - я буду скучать по тебе, а ты?
Они шли чуть позади Хельги, стараясь не подбираться слишком близко к ее стаду. Блох коротко тявкнул и трогательно посмотрел на Рэна, виляя лохматым хвостиком.
- Я вернусь, обещаю, - юноша усмехнулся, - когда-нибудь. Может быть, тогда у тебя уже будет семья, даже щенки. Я привезу разных штуковин из других городов, может, даже огромную кость динозавра. О-о-о, ее можно грызть целую вечность.
Блох восторженно тявкнул.
- Так что не грусти без меня, мой друг, - смех путешественника разнесся по округе, а пастушка только закатила глаза.
Овцы мирно, в кои то веки, щипали траву на одном из холмов, раскинувшихся за Смайлбургом. Вдалеке чернел лес. Хельга лежала в траве на своей накидке и разглядывала небо. Рэн с Блохом спали неподалеку.
- Все-таки смешной он, - думала пастушка, краем глаза наблюдая за путешественником. Девушка зевнула и прикрыла глаза. – Разговаривает с Блохом, будто тот человек, дает ему обещания. – Хельга усмехнулась про себя. Она вымоталась за этот день, поэтому сон пришел к ней быстро, - Он так говорил, - подумала она перед тем, как провалиться в темноту долгожданного отдыха, - Будто прощался совсем и не с Блохом.
Хельга проснулась на рассвете. Было тепло. Удивленная этим, пастушка приоткрыла глаза и обнаружила, что ее закутали поплотнее в плащ и подложили под бок пушистую грелку-Блоха. Овцы дремали, сбившись в белый ком шерсти. И все. Больше на поле никого не было.
Вздохнув, пастушка хмуро взглянула на песика. Тот тоже проснулся и растерянно огляделся.
- Он ушел, Блох, как и собирался. А нам пора домой, - сказала Хельга, поправляя плащ на плечах. Песик послушно засеменил за хозяйкой.
Вот так, в окружении овец и собаки, Хельга ступила в Смайлбург. Снова тишина и спокойствие. Наконец-то. Да, что может быть лучше. Может быть.
---
- Эй, Хельга, доброе утро! – окликнули пастушку уже у самого крыльца.
- Здравствуйте, - обернулась Хельга к близняшкам, остановивших свои велосипеды, на дороге у ее дома.
- Что мы видим, у тебя тоже есть велосипед! – радостно воскликнули девушки, - поехали с нами.
- Но я, - начала ворчать пастушка, оборвала себя и вздохнула.
- Мы подождем тебя, - прощебетали Флоренция и Дакота.
- Вот же, - пробормотала Хельга, прежде чем отправиться в дом на поиски одежды, более подходившей для прогулки на велосипеде, чем ее узкое длинное платье, - пробыл у меня в доме меньше двух дней, и все равно успел столько всего натворить.
