Марибель Смайл - Смайлбург (часть первая)
Название: Смайлбург - История Ромсэна Смайла
Автор: Марибель Смайл
Рейтинг: PG-13
Жанр: ориджинал, эксперимент
Марибель Смайл - Смайлбург "предисловие"
Его назвали Ромсэном Смайлом, в честь прапрапрапрапрапрапрапрадедушки Ромсэна. Старик Смайл в свое время основал на месте одного милого верескового поля город Смайлбург. Это был крошечный городишко, застроенный маленькими кособокими зданьицами. Ромсэн второй увидел Смайлбург уже другим: хоть город почти не разросся, его облик значительно изменили новые кирпичные дома, лишь несколько оставшихся в живых старинных каменных строений доживали свой век в разных концах города.
Несмотря на резкие контрасты в архитектуре, Смайлбург был по-своему красив. Особенно изощренно-изящными достопримечательностями были Главная площадь и Полуночная улица.
На главной площади сохранилось больше всего старых зданий. Особенно жители города гордились ратушей – высоким каменным строением с колоннами, увитыми виноградной лозой, и с башенкой, верх которой из-за безумной шутки архитектора, покосился настолько, что огромный медный колокол, в который уже давным-давно никто и не думал звонить, почти наполовину вывесился наружу. Большие часы на башенке всегда отставали на две минуты, сколько бы мрачный часовщик, повинуясь приказам мэра, которая, к слову, была знаменита своей чрезмерной пунктуальностью, ни чинил их.
Вторая достопримечательность, Полуночная улица, была излюбленным местом всех Смайлбургский парочек, предпочитавших хождению по ресторанам прогулки под луной. Она проходила почти через весь город, начинаясь с маленькой площади, примечательной лишь тем, что была пристанищем для огромного фонтана в честь основателя города. Сам Ромсэн Смайл стоял на возвышении посреди фонтана и бесстрашно вглядывался вдаль, как и полагается памятнику. Вода переливалась через мраморные борта этого сооружения и текла по специально отведенному для этого каналу, занимавшему всю проезжую часть Полуночной улицы. Эта река, глубиной всего по щиколотку, прорывалась через весь город к морю, завораживая многочисленных поклонников Полуночной улицы своим изяществом. Ночью над водой скользил туман, спускаясь вместе с небольшими искусственными водопадиками и прячась под арками, вымощенных булыжником, мостиков.
Но, вернемся к Ромсэну Смайлу, прапрапрапрапрапрапраправнуку Смайла-основателя. Он работал школьным учителем. При чем, учителем младших классов! Казалось бы, такая работа должна только радовать, при условии, конечно, что человек, выбравший эту профессию, не детоненавистник. Ромсэн детоненавистником не был. Только вот дети в школе, куда устроился работать полный радужных надежд наивный юноша, оказались лютыми учителененавистниками.
Одним очаровательным туманным утром, когда хмурые небеса готовились к продолжительному литью весеннего дождя, Ромсэн как обычно направлялся в школу, чтобы пролить свет знаний на головы своих подопечных. В подопечных у него ходили первоклассники из параллели "Б". Эти милые детишки при виде света знаний лишь распахивали прелестные ротики, полные острых, как гильотина, зубов и грозили загрызть любимого наставника. За несколько месяцев, что они проучились в школе, детишки узнали только одно – мучить наивного учителя гораздо интересней, чем учит таблицу умножения.
Ромсэн тихо вошел в класс, рассеяно скользнув взглядом по изрисованной невообразимыми каракулями классной доске. Одна из каракулей смутно напоминала его самого, привязанного к столбу и охваченного языками пламени. Нервно поправив галстук, Ромсэн отвернулся от доски и взглянул на необычно тихих учеников. Детишки мирно сидели за партами, уткнувшись в учебники. Почувствовав смутную тревогу, Ромсэн осторожно поставил портфель на преподавательский стул. Стул, жалобно вскрипнул и превратился в кучку некрупных щепок с острыми краями. Ромсэн, сжимая в руках, вовремя подхваченный, портфель, хмуро оглядел гаденько хихикающий класс. В ответ ему из-за книг было послано несколько насмешливых взглядов. Ромсэн вздохнул (четвертый стул за месяц, какое расточительство!) и, не решившись водрузить портфель на пока еще живой стол, прислонил его к стене.
- Сегодня, как я вас и предупреждал, у нас контрольная по математике, - медленно произнес он. В ту же секунду по классу пролетел ропот. Желая утихомирить учеников, Ромсэн осторожно постучал указкой по доске, что, впрочем, не произвело на детишек никакого впечатления.
- Перед тем, как раздать тетради, я хочу отметить отсутствующих. Где журнал? – обратился он к дежурному. Дежурным в тот день был Кэрси Хэн, особо опасный юный вредитель. Кэрси посмотрел на Ромсэна обманчиво-невинным взглядом и натянул свою вязаную шапку на брови.
- Его сожрали крысы, дорогой господин учитель, - издевательски приторным тоном протянул он.
- Какие еще крысы?
- А те, которые сейчас в вашем кабинете наши контрольные тетради доедают, - тоном наивного ребенка пролепетал Кэрси.
- Что?! – недалекий Ромсэн метнулся к двери кабинета, находившегося в смежной с классом комнате. Никаких крыс там, конечно, и в помине не оказалось, но вместо них учителя поджидало несколько десятков мышеловок, в которые Ромсэн не преминул немедленно попасться, издав при этом несколько душераздирающих воплей и вызвав буйное ликование класса.
- Я...я же говорил, что в вашем кабинете крысы! Слышите, как мерзко пищат! – хохочущий Кэрси появился в дверном проеме.
Ромсэн, проигнорировав скудно завуалированное оскорбление, стал отдирать от себя мышеловки и бросать их на пол. Заметив, что контрольные тетради в полном порядке, он только вздохнул – сам виноват, знал, с кем связываешься.
Быстро поправив растрепавшиеся мягкие волосы, молодой учитель вернулся в класс.
- Так, где журнал? – спросил он у Кэрси, с преувеличенной услужливостью посторонившегося, когда наставник проходил к доске.
- Я же говорю, крысы съели. Испарился, сгорел, нет его больше, сгинул молодым, даже с вами не попрощался, - затянул старую песню вредитель.
- Ну, хватит! Неси сюда журнал, немедленно! – наконец таки рассердился Ромсэн.
- Не-а, - коротко бросил Кэрси, и класс одобрительно зашумел. – Не будет тебе, ни журнала, ни контрольной. Мы не будем тебя слушаться, ты хлюпик и размазня! Из всего класса тебя жалеют только детки японцев, но их-то как раз, сегодня в школе нет, некому за тебя заступиться, балбес учительствющий.
Ромсэн больше не мог терпеть это откровенное хамство и дабы задушить бунт в самом зародыше, резко стукнул кулаком по столу. Увы, это было его главной ошибкой в тот день. Стол, заботливо заминированный добрыми детками, повторил незавидную участь стула. Только он погиб не тихо и скорбно, как собрат по несчастью, а феерично разлетелся на мелкие кусочки по всему классу, сбивая все живое и неживое на своем пути. Живым оказался Ромсэн, удивленно глядевший на небольшой, но согревающий столб пламени, вырвавшийся из самого сердца стола, а неживым – учебники, которые использовали вместо щитов дети.
За грохотом взрыва последовала тишина, заполненная дымом и ликованием. Наконец, Ромсэн, которого отбросило на пару метров от эпицентра взрыва, поднялся на ноги и стер со лба кровь.
- С меня хватит, я звоню Марибель, - выдохнул он, оглядывая разоренный класс, и ушел в свой кабинет.
Вредители сбились в кучку и стали прислушиваться к приглушенному стрекотанию диска, проворачиваемого непослушными пальцами Ромсэна, набирающего номер, а затем к его дрожащему голосу, сбивчиво просившему срочно приехать.
Позвонив, учитель вновь зашел в класс. Поправив подгоревший галстук и стерев со лба все никак не желавшую останавливаться кровь, он привалился к стене и стал ждать. Через некоторое время прозвенел звонок, но никто не пошевелился – ученикам было слишком интересно, что же будет дальше.
Вновь уныло затренькал звонок, теперь уже призывая учеников вернуться за парты, а когда он стих, из коридора послышались шаги. Они приближались невыносимо медленно, и за каждым вторым шагом следовало душераздирающее скрежетание и звон цепей. Дети настороженно смотрели на дверь.
Через минуту ее осторожно открыли, и в класс, подпрыгнув на пороге и издав звонкое лязганье, вкатился чугунный шар. К шару была приделана цепь, в которую, в свою очередь была закована ножка в белом чулке до колена и аккуратной черной туфельке, появившаяся следом за шаром. Картину дополнила обладательница этой ножки – невысокая улыбающаяся девушка, руки которой были скованны длинной тонкой цепью.
- Добрый день, - приветливо прощебетала незнакомка, - Мое имя Марибель Смайл.
Дети зашептались: Смайл? Это же фамилия учителя, они родственники?
Вредители с любопытством уставились на Марибель. Она же, не замечая внимательных взглядов детей, прожигающих ее спину, направилась к Ромсэну, громыхая тащившимся следом шаром.
Вместо приветствия наставник обнял Марибель и, тяжело вздохнув, прошептал: "Никудышный я учитель".
- Не неси чепуху, ты прекрасный учитель. Просто, дорогуша, ты не умеешь находить подход к детям, - сказала девушка, доставая из кармашка клетчатой черно-белой юбки носовой платок и прикладывая его к ране у Ромсэна на лбу. – Но не переживай, сейчас я со всем разберусь.
С этими словами Марибель выскользнула из рук Ромсэна и повернулась к детям.
- Ребята, сегодня я немножко помогу вашему наставнику с ведением уроков, - ласково улыбнулась она, подобрав с пола указку. – Где ваш журнал?
В ответ на надоевший до судорог вопрос, на Марибель полились потоки брани. Детишки за свою короткую еще, но полную приключений жизнь, успели выучить столько замысловатых ругательств, что могли за минуту довести суровую директрису, пережившую немало поколений школьных вредителей, до обморока.
В отличие от директрисы, Марибель терять сознание не собиралась. Она лишь поморщилась, будто перед ней крутили за хвост дохлую крысу, и, потерпев с полминуты подобного безобразия, грохнула указкой о доску. Толстая осиновая указка, повидавшая многое на своем жизненном пути, с отчаянным хрустом сломалась пополам. В руке у Марибель осталась палка с неровно обломанным острым концом. Направив это подобие оружия на мигом притихший класс, девушка неспешно заговорила:
- Значит так, балбесы, раз по-хорошему не понимаете, придется мне немного поговорить на вашем языке. Если вы, вампиреныши паскудные, собираетесь и впредь пить кровь Ромсэна, то будьте готовы к тому, что я возьму вас под свою опеку. Поверьте, мои подопечные баловаться не рискуют. Дисциплина поддерживается на высочайшем уровне, никаких встреч с родственниками, никаких сладостей, никакой свободы! Будете у меня свои кандалы зубными щетками чистить до одурения! И никакие деньги и связи не помогут вам вновь вернуться под уютные крылышки нянечки Ромсэна!
Дети притихли. Хрупкий вид Марибель не вязался с произнесенными ею угрозами, но, с другой стороны, цепи и чугунный шар у нее на ноге... Вредители стали неуверенно переглядываться, не зная, верить ли девушке или нет. Наконец, Кэрси хихикнул:
- Да посмотри на себя, ты даже слабее нашего жалкого учителя! Ты ничего нам сделать не сможешь!
Остальные вредители радостно поддержали вредителя, подняв невероятный гвалт. На этот раз Марибель не стала слушать оскорбления, а, перехватив поудобней обломок указки, пошла вперед.
Дальнейшие события показались бы Ромсэну чрезмерно жестокими, если бы он не знал, на что на самом деле способна Марибель, и что оплеухи, доставшиеся каждому ученику, были одним из самых ласковых ее наказаний.
После проведения этой небольшой экзекуции, Марибель прочитала несчастным и по большей части ревущим детишкам еще три небольшие лекции о пользе хорошего поведения и собралась уходить. Ромсэн пошел ее провожать.
- Ты сегодня вернешься домой? – спросил он уже на улице, пока водитель мрачной машины распахивал перед Марибель дверцу с забранными решеткой окошками.
- Вряд ли, у меня куча бумаг скопилась, но на следующей недели точно ночую дома. Протри пыль у меня в кабинете, ладно?
- Хорошо, спасибо за помощь.
- Не за что, для тебя, дорогуша, мне ничего не жалко, даже потраченного времени и нервов, - Марибель притянула Ромсэна к себе за ворот рубашки, поцеловала в щеку и села в машину. Водитель тут же подхватил чугунный шар и отправил его вслед за хозяйкой.
- Пока, не скучай без меня! – помахала Марибель Ромсэну из-за решетки, когда машина тронулась. Ромсэн помахал в ответ и, проводив взглядом удаляющийся автомобиль, пошел назад в класс. Там его ждали бледные ученики, перебиравшие все известные им интернаты страны, одной из учительниц которых могла бы быть Марибель.
Поймав на себе жаждущие узнать правду взгляды, Ромсэн со вздохом сказал:
- Это моя младшая сестра, директор городской Смайлбургской тюрьмы. А теперь садитесь за парты.
Марибель Смайл
