Смайлбург (часть восьмая) - История Хеллен Вуд
Ее звали Хеллен Вуд. Она была директором психиатрической лечебницы.
Хеллен с детства была общепринятой красавицей, справедливо, надо сказать. Ее светлые волосы ниже лопаток были всегда идеально уложены, густые ресницы тщательно накрашены, а пухлые губы заботливо подведены помадой. Хеллен всегда выглядела строго и опрятно, что, однако, не могло долго скрывать ее огненного темперамента.
Характер у Хеллен был весьма своеобразен. Незнакомцы могли принять директора психиатрической лечебницы за вполне милую особу, враги называли ее коварным чудовищем, а друзья... Друзья относились к Хеллен по-разному, но все единодушно признавали то, что с этой девушкой дружить очень весело, хотя и, порой, опасно.
В школе Хеллен училась в одном классе с Марибель и Рин Сприн, составляя с ними довольно бешенную троицу подруг. Там же, в родном классе, она встретила свою первую любовь – Джона Хэдаута, впоследствии прозванного Сумасшедшим Джонни.
Их роман, если, конечно, хождение за ручку и робкие поцелуи в щечку можно назвать романом, продлился недолго, однако для Хеллен, назначенной на пост директора психиатрической лечебницы, известие о сумасшествии Джонни было настоящим ударом. Но еще больше поразило девушку поведение больного...
- Эй, а ну стоять! – Хеллен бежала к выходу из лечебницы. – На этот раз я не дам тебе сбежать, Джонни!
Со стороны сейчас казалось, что в больнице поднято восстание, и что старое, довольно ветхое здание собирается развалиться в эту самую минуту.
Однако это нисколько не волновало ни директора лечебницы, уже дважды едва не переломавшей ноги в красивых, но жутко неудобных сапожках, ни все возрастающую толпу медперсонала, преданно бегущую следом за своим предводителем, ни самого виновника веселья, скачущего впереди всех и хохочущего на весь Смайлбург.
Джонни сбегал из лечебницы едва ли не каждую неделю, что несказанно радовало его более смирных товарищей по несчастью, которые любили глазеть из своих палат на «скачки санитаров». Они даже делали ставки на то, как долго будут ловить Джонни.
Веселый безумец выбрался из лечебницы и вприпрыжку побежал прочь из больничного двора. Внезапно мощный прожектор, бывший когда-то собственностью тюрьмы и выигранный Хеллен у Марибель за партией в «крестики-нолики», осветил Джонни. Тому это явно понравилось, и безумец замер, обернувшись к двери лечебницы, из-за которой слышались топот и яростные ругательства.
Первой из здания вылетела Хеллен и, заметив Джонни, остановилась на краю лестницы. Однако вылетевшая следом за ней армия санитаров не дала ей перевести дух. Не успев затормозить, первые ряды санитаров толкнули Хеллен вперед, и она побежала вниз по ступенькам, пытаясь удержать равновесие и не упасть.
Сбежав с лестницы и пролетев еще с десяток шагов, девушка остановилась и попыталась отдышаться. Джонни с интересном наблюдал за ней. Тяжело вздохнув, Хеллен гордо выпрямилась и посмотрела на безумца
- Не уйдешь, - тихо, но на удивление грозно сказала она.
В руке у нее сверкнул шприц, наполненный прозрачной жидкостью, в которой Джонни узнал успокоительное.
- Хеллен, милая, может не стоит применять столь радикальные методы, мы все здесь цивилизованные люди, не смущай своих подчиненных, - затараторил безумец, приплясывая на месте.
- Хорошо, не хочешь уколов, иди сюда и будь послушным. Обещаю, колоть не буду, - директор лечебницы подняла руки, теперь игла шприца указывала вверх, в темно-серое пасмурное небо, набитое тучами, как подушка пухом.
- нет, не думаю, что я сделаю так, - с сомнением покачал головой Джонни, - у меня есть другое предложение.
- Какое же? – насторожилась Хеллен.
- Погоня! – воодушевленно воскликнул безумец. – Если догонишь меня и успеешь дотронуться, я пойду с тобой в лечебницу добровольно! Но учти, если ты слишком долго будешь меня догонять, мне это наскучит, и я решу побегать вне Смайлбурга. Уверена, что сможешь найти меня там? – Джонни забавно склонил голову набок.
- Мерзавец, - сквозь зубы процедила Хеллен. – Всему персоналу оставаться в больнице, я сама верну этого психа! – скомандовала девушка.
Бросив шприц на землю, девушка стала медленно подходить к Джонни, купавшегося в одиноком луче прожектора и, казалось, не замечавшего надвигающейся угрозы. Воодушевившись этим, Хеллен зашагала увереннее, замедлив шаг лишь у самого круга света. Недоверчиво посмотрев на Джонни, глядевшего в ответ самым доброжелательным взглядом в ответ, девушка протянула руку вперед. Ее пальцы коснулись света прожектора.
В этот же миг безумец резко вскрикнул и подпрыгнул на месте, а затем бросился бежать. Хеллен шарахнулась назад, едва не упав. Через мгновение она опомнилась, но было поздно – Джонни скрылся в вечерних сумерках, оставляя после себя лишь отголоски хохота, смешивающиеся с руганью директора психиатрической лечебницы.
- Э-э-э, Мисс Вуд, может, ну его, а? – на пути Хеллен встал тощий старичок- сторож в резиновых сапогах и тонкой зеленой куртке размера на два больше нужного. – Завтра с утра все вместе пойдем его искать, а сейчас чего в темноте рыскать.
Девушка смерила старика взглядом, в своей мрачности способным посоревноваться с бесконечным небом над Смайлбургом. Губы ее дрогнули, рот открылся и над притихшим городом раздалась новая порция воплей:
- Я не буду ждать этого дурацкого завтра! И я никому не позволю идти на его поиски, потому что я лично сегодня же намерена выбить из этого наглого, мерзкого, коварного безумца всю его дурь! – После этого Хеллен глубоко вдохнула, поправила и без того идеальную прическу и спокойно и холодно бросила сторожу:
- Прошу прощения за мою вспыльчивость, а теперь уйдите с дороги.
Перепуганный старик незамедлительно выполнил ее просьбу, и девушка быстро растворилась в густых от наступающего тумана смайлбургских сумерках.
Всю ночь она упорно бродила по городу, надеясь обнаружить хотя бы следы пребывания ее подопечного, однако все было тщетно. Хеллен измоталась так, что рассвет мог увидеть в ее глазах лишь одно желание: упасть на мостовую прямо там, где шла девушка, и спать, спать, спать, спать. Но Хеллен упрямо стояла на ногах: уверенно и почти не шатаясь.
«Пойду домой, посплю пару часов, а затем вновь возьмусь за поиски», подумала она, усталым движением поправляя все еще идеальную прическу.
Из последних сил добредя до дома, в котором жила, Хеллен, едва не наступив в ухоженную клумбу у крыльца и титаническими усилиями открыв дверь, которая обычно казалась ей легкой, направилась на четвертый этаж в свою прекрасную двухкомнатную квартиру. Учитывая отсутствие лифта, после этого путешествия у девушки не осталось ни одного приятного воспоминания.
Из-за двери квартиры Хеллен доносились успокоительные звуки ее любимой мелодии – эту кассету девушка слушала постоянно. Разум Хеллен тут же встрепенулся, разбуженный тревожно застучавшим сердцем. Кто-то вломился в ее квартиру. Грабитель?! Или...
- Джонни! – девушка ворвалась в квартиру с видом разъяренного тигра. – Что ты забыл у меня дома?!
- О, доброе утро, Хеллен, - из кухни выглянул веселый безумец, приветствуя хозяйку дома лучезарной улыбкой. – Милая, тебе не стоило гулять так долго.
На руках у Джонни были кухонные варежки, поверх черного плаща был повязан фартук с большой уточкой, вышитой крестиком. Судя по запаху, безумец готовил печенье.
- Я тебя искала! – обиженно заявила Хеллен, направляясь на кухню. Там ее ожидала гора печенья в форме уточек.
- Люблю печь! – Радостно заметил Сумасшедший Джонни, прибираясь на кухне. – Это меня Кин научил. Правда он тогда успел показать мне только уточек, потом ты вломилась в кондитерскую и поймала меня, помнишь?
- Мне это не забыть, - проворчала Хеллен, - ты в меня мешком с остатками муки кинул тогда.
- Зря я так, - грустно вздохнул Джонни, - Кин так ругался.
- А я думала, тебе меня жалко, - Хеллен захрустела печенькой и протянула руку к Джонни, - пошли в лечебницу.
- Эм, не хочу тебя расстраивать, но, Хеллен, милая, - замялся Джонни, отступая к выходу их кухни, - я туда не пойду.
- Что? – остатки печенья в пальцах девушки, прощально хрустнув, превратились в крошки, а Джонни, восторженно захохотав, бросился вон из кухни.
- Стой, безумец! Остановись, или хуже будет! – собрав остатки сил, Хеллен бросилась следом за Джонни. Девушку, ворвавшуюся в гостиную, ожидал лишь громкий хлопок двери в спальню и скрип запираемого замка.
- Джонни... – протянула Хеллен, чувствуя, как гнетущая усталость берет вверх над ее служебным рвением и гордостью. – Пакость ты сумасшедшая, когда вылезешь из моей спальни, я на тебя пять смирительных рубашек надену и в комнате с мягкими стенами запру навсегда.
- Жуть-то какая, сочувствую я себе, - произнес Джонни из-за двери. – А как ты собираешься меня отсюда вытащить, сломаешь дверь или подождешь, пока я проголодаюсь? – заговорщицким тоном поинтересовался он.
- Второе, - выдохнула Хеллен, снимая сапожки, - на то, чтобы сломать дверь, у меня уже не хватит сил.
Безумец хмыкнул из-за двери, а девушка рухнула на диван, засыпая в полете.
«Только не спать, а то сбежит,» было последней мыслью Хеллен перед тем, как она провалилась в долгожданный сладостный мрак.
Директор психиатрической лечебницы проснулась и обнаружила, что находится в самом чудесном расположении духа, который только может быть у человека, обремененного столь ответственной профессией. Приоткрыв один глаз, Хеллен отметила, что, пока она спала, кто-то, понятно, кто, укрыл ее одеялом из кровати в спальне, сложил кассету из проигрывателя назад на полку, распахнул бордовые шторы, до этого плотно задернуты, и поставил на журнальный столик перед диваном поднос с еще не остывшим завтраком.
«Хм, вернее, обедом,» подумала девушка, садясь и открывая второй глаз. Судя по старомодным мрачным часам, стоящим на полке рядом со стопками кассет, был уже четвертый час дня.
- Джонни? – без особой надежды позвала Хеллен.
Ответом ей была тишина, пропитанная солнечным светом и запахом омлета с помидорами и сыром. Хлопоты безумца вокруг Хеллен существенно добавили мрачноватой, обитой темным деревом гостиной тепла и уюта, однако не слишком помогли улучшить рухнувшее куда-то в подвал дома настроение девушки.
- Сама виновата, спать не нужно было, - проворчала Хеллен в полголоса и повернулась к завтраку.
На подносе стояла тарелка с бурнопахнущим омлетом и стаканом с вишневым соком, придавливающим сложенный вчетверо лист бумаги.
- Хм, а вот и дурацкие оправдания, - проворчала девушка, поднимая стакан, чтобы отпить сока и схватить записку, комкая ее в ладони. Хеллен скатала из бумажки шарик и уже собиралась бросить им в групповую фотокарточку ее третьего класса, красующегося на стене. В последнюю секунду рука Хеллен замерла, так и не выпустив из пальцев злосчастный клочок бумаги.
С дивана нельзя было разглядеть лица Джонни, стоящего в первом ряду рядом с Хеллен и положившего голову на ее плечо, но девушка и без фотокарточки помнила его доброжелательную черно-белую улыбку и полный кристально-чистого разума взгляд. И как в такого не влюбиться?
Да и в круглых от волнения глазах девочки не было той мрачности, какая переполняла взгляд директора психиатрической лечебницы.
«Это все тушь,» напомнила себе старое оправдание Хеллен. «Интересно, он помнит те времена? Скорее всего нет, у Джонни же отсутствуют воспоминания практически обо всем детстве».
С грустью покусав губы, девушка развернула бумажный шарик.
«Хеллен, милая, дорогая, прости! Я сам не хотел уходить, но если бы ты сразу, спросонья поймала меня, было бы неинтересно. Я буду ждать тебя в «Вервольфе» до закрытия, будем считать, что я приглашаю тебя на свидание. Целую, твой Джон Хэдаут.
P. S. Не забудь, я вот-вот захочу убежать из Смайлбурга."
- Псих, - в сердцах прошептала девушка, искусав пухлую нижнюю губу до крови, - жди, скоро буду.
Несколькими стремительными движениями разорвав записку на мелкие клочки и оставив их красиво планировать на пол, Хеллен невозмутимо приступила к трапезе.
...
- Нет, Джонни, я не думаю, что, если привезти кенгуру в Смайлбург, это привлечет толпы туристов. К тому же, вряд ли кенгуру понравится жить в нашем парке, он слишком маленький и сырой, - терпеливо доказывал другу свою точку зрения Бенджи, тюремный водитель.
Был уже позднее время, до закрытия "Вервольфа" оставалось не более получаса. Посетителей осталось немного.
Марибель несколько раз подходила к Бенджи, протирая глаза и прося отвезти ее в тюрьму, при этом еще и успев обменяться с Джонни несколькими беззлобными шутками про Хеллен. Бенджи, который соскучился по безумному другу, предложил тюремщице поспать пока что в баре.
Поэтому теперь Марибель спала за барной стойкой, уютно устроив голову на виртуозно сымпровизированной Томом подушке из кухонных полотенец.
Сам Том стоял, загнанный Лайонелом в угол, и мужественно отбивался от попыток парикмахера подровнять ему челку. Чарльз в одном из наихудших своих расположений духа распластался по столу, подложив руки под голову, и спрятав лицо от казавшегося ему невыносимо ярким света. Мерлин преданно стояла рядом с ним, положив снежно-белую на цвет и такую же на ощупь ладонь хозяину бара на затылок.
- Джонни! – дверь «Вервольфа» эффектно распахнулась, и в бар решительно вошла Хеллен. Время безраздельной власти ливня над смайлбургским небом уже прошло, оставив после себя только лужи, поэтому девушке не удалось промокнуть.
Этой ночью директор лечебницы выглядела неотразимо. Точнее сказать, неотразимей, чем кто-либо, когда-либо ее видел. Джонни даже восторженно присвистнул, разглядывая Хеллен: черное платье, длина подола которого странным образом варьировалась от «очень короткого», до «ниже колена», а рукава спадали с плеч, оставляя ключицу открытой, было украшено тонкой цепочкой на поясе. Лицо Хеллен светилось бледностью и холодной красотой. Весь ее облик был невероятно мрачен.
- Звал? – от голоса ледяной статуи, бывшей некогда директором психиатрической лечебницы, в баре покрылась зимними узорами посуда.
- Да! Хеллен, милая, ты так прекрасна сегодня! Неужели это все ради меня?! – восторженно воскликнул Джонни.
- Руку, - девушка протянула безумцу ладонь.
Джонни мгновенно притих, словно под гипнозом встал из-за стола, не сводя глаз с Хеллен, смотревшей на него непроницаемо строго. Он послушно протянул девушке руку. Их пальцы почти соприкоснулись. Хеллен подалась вперед, но одновременно с этим раздался удивленный голос Бенджи:
- Джонни, что с тобой?
Безумец резко отдернул руку, быстро моргая. В его взгляд вернулись осмысленность и безумие.
Марибель тем временем отвесила Бенджи подзатыльник, сонно покачиваясь, подула на ушибленную ладошку.
- Балбес, зачем спугнул? Хеллен уже почти сломила его волю и подчинила его себе.
- Я не позволю делать такого с моим лучшим другом, - ужаснулся водитель тюремного автомобиля, - свободу Джонни!
- Лайонел, пожалуйста, отпусти меня наконец, пока они бар разносить не начали, - к спорщикам, поправляя все еще длинную челку, направился Том.
- Я не хочу в лечебницу, я позвал тебя на свидание! – крикнул Джонни, прячась от Хеллен за спиной Бенджи. Марибель быстро оттолкнули в сторону оба, понимая, что та не на их стороне.
- Мы отправляемся в лечебницу немедленно, - строго сказала Хеллен, стуча от досады носком черной туфли по полу.
- Да, Джонни, потом еще набегаешься, иди-ка ты домой, - поддержал девушку Том. Марибель ограничилась кивком.
- Да оставил вы Джонни в покое, он никому не мешает, - подал голос Лайонел, после секундного раздумья.
- Ура, три на три, силы равны! – улыбнулся Джонни. – Ну что, Хеллен, милая, это была неплохая попытка, очень даже неплохая, но теперь сдавайся!
- Ни за что, мы вернем тебя в лечебницу, - ответила за подругу Марибель.
Дружеский спор прервал сначала приглушенный страдальческий стон, а затем тихое, словно потустороннее «потише...»
Все обернулись к Чарльзу и Мерлин. Быстрее всех оценил обстановку Том.
- Мерлин, будь добра, проводи моего брата наверх в дом, здесь сейчас будет очень шумно, - сказал он, нервно протирая барную стойку. Девушка-призрак кивнула и, взяв Чарльза за локоть, повела его к выходу.
Все проводили хозяина бара сочувствующими взглядами и хором сказали:
- Извини, Чарльз, спокойной ночи, Чарльз.
- Ничего, ничего, - юноша на минуту остановился, потирая веки пальцами свободной руки, - только ничего не ломайте.
- Хорошо, Чарльз, - так же хором ответили все, провожая удаляющегося юношу и барышню-призрака взглядами.
- Итак, – первой опомнилась директор лечебницы.
- Нет, Хеллен, нет! – картинно хватаясь руками за сердце, взвыл Джонни.
- Том, предлагаю следующий план действий, - сказала свое веское слово Марибель, - ты задерживаешь Лайонела и Бенджи, я путаюсь у тебя под ногами, а Хеллен ловит Джонни.
Все дружно пожали плечами, стандартный план, как всегда.
- Тогда вперед! – оповестила о начале потасовки Хеллен, меняя душевное состояние с непробиваемого хладнокровия до пламенного гнева за одно мгновение.
И все смешалось...
Никто, конечно, и не собирался бить друзей всерьез, но упустить шанс покататься клубком по полу «Вервольфа» не собирался никто.
- Хеллен! Цель сбежала из бара! – заголосила Марибель, сидя на столе, куда ее дружно забросили вместе с Чугунчиком, устав спотыкаться о тюремщицу и ее вездесущие цепи.
- В погоню! – взревела тоном великого полководца директор лечебницы. Тут же в нее вцепились Лайонел и Бенджи, Том принялся отдирать всех друг от друга.
- Нет времени выяснять отношения! – на пол грохнулся Чугунчик, за ним спикировала Марибель.
- Он сказал, пробегая мимо меня, что идет освобождать Роджера. Бенджи!
Водитель уже успел побледнеть и отпустить Хеллен, а теперь, не дожидаясь разъяснения приказа, кинулся наверх к машине.
- Том, Лайонел, мы с Хеллен уезжаем, до свидания, - быстро произнесла Марибель, утаскивая подругу вслед за водителем.
Бармен и парикмахер встревоженно переглянулись.
- Это ведь... – начал Лайонел.
- Да, это тот самый, - сквозь зубы процедил Том, - идем, я тебе лед дам, ты же вроде плечом о колонну случайно ударился.
В тюрьму Хеллен опоздала. Роджер был на месте, но вот Джонни уже и след простыл.
- Да ладно, куда он денется, - утешала подругу Марибель, - завтра попросим Рин Сприн разобраться, она его живо найдет.
- Да, да, конечно, - рассеяно отвечала Хеллен, - я домой пойду.
- Спокойной ночи, - тюремщица кивнула и скрылась в дверях своих владений.
- Идем, я отвезу тебя, - сказал при виде Хеллен Бенджи, подпиравший спиной тюремный автомобиль.
- Да, поехали, - директор психиатрической лечебницы рухнула на заднее сиденье и закрыла глаза.
Усталость вновь брала над ней вверх, шуршание гравия под колесами автомобиля и мерный гул двигателя убаюкивали.
«Поймаю его завтра, действительно, к чему такая спешка?» сонно подумала Хеллен. «И зачем только Джонни хотел выпустить Роджера их тюрьмы? Он рассказывал мне про этого заключенного, судя по всему, его ненавидит весь город. Гулять по Смайлбургу в такой компании Джонни просто не смог бы. Стоп. Это ведь не значит, что этот безумец...»
- Ему уже стало скучно в Смайлбурге! – воскликнула девушка, подскакивая на месте.
- Что? – Бенджи едва не врезался в столб, но виртуозно уберег машину от нежелательных знакомств. – О чем ты, Хеллен?
- Джонни! Он уйдет из Смайлбурга. Вези меня к воротам!
Смайлбургскими воротами называлась здоровенная арка у выезда из города. Изнутри она была ребристой и разноцветной: те, кто входил в Смайлбург, видел как стены арки приветствуют их торжественным красным цветом, для тех же, кто покидал город, стены были мрачного черного цвета. На наружных стенах арки повсюду висели часы разных форм и размеров. Зачем они были нужны в таком количестве – никто не знал.
Хеллен вышла из машины неподалеку от ворот, не под каким видом не позволив Бенджи пойти с ней. На непослушных ногах она пошла к арке. Пройдя под черный свод, Хеллен остановилась, не зная, что делать. Вдруг он уже ушел? А что если он решит пройти через арку? Что будет, если он уйдет и больше никогда не вернется? Что делать?
- Хеллен, - девушка вздрогнула, услышав голос Джона у себя за спиной. Именно Джона, не Джонни, с ней говорил абсолютно спокойный, адекватный человек.
Хеллен обернулась и столкнулась со взглядом... Мальчика с фотокарточки. Да, да, сейчас Джон смотрел на нее как тогда, в детстве. Именно этот кристально чистый и добрый взгляд Хеллен мечтала увидеть так долго. Мягкая улыбка коснулась губ небезумца:
- Я так рад, что ты погналась за мной.
- Ч...что с тобой? – прошептала девушка, не в силах напрячь голос.
- Все в порядке, все как всегда.
- Но ты же, ты же нормальный.
- Увы, Хеллен, я все еще безумен. Просто сейчас я хочу поговорить с тобой обо всем, о чем мы раньше не говорили, - в глазах Джона промелькнула грусть, - Я хотел сказать, что помню, помню все, никогда не забывал и никогда не забуду.
- Но как? Ты же...
- Что я? Я всего лишь утратил разум, Хеллен, но не память.
- Надо же, - опустила глаза девушка, - я и не догадывалась.
- Хеллен, - Джон подошел к ней и, положив ладонь на щеку девушки, заставил смотреть ему в глаза, - я люблю тебя. С тех пор, как я влюбился в тебя в младшей школе, мои чувства продолжали расти и расти, даже когда я заболел, когда все мои эмоции сменились на новые, безумные, мои чувства к тебе не ослабли, только они помогали мне удержаться от полной потери рассудка, от вечной темноты. И я так испугался, что ты меня забудешь, сравняешь с другими пациентами, что стал сбегать. Ведь пока ты гоняешься со мной, ты меня помнишь.
Хеллен ничего не ответила. Она едва сдерживала слезы, кусая губы.
- Ну, ну, все ведь хорошо, - Джон обнял Хеллен и положил лоб на ее подрагивающее плечо, - Такими темпами у тебя тушь потечет. А тебе еще на работу ехать нужно, вернуть одного безумца в его палату.
рейтинг-PG13
